Свобода совести

Кастеллион уличал Кальвина в непоследовательности, отмечая, что, сам преследуя еретиков, он вместе с тем отрицает такое право за католиками. «Зачем же, Кальвин, ты делаешь другим то, чего не хотел бы, чтобы делали тебе? Можно ли делать другим то, что сам не стал бы терпеть?».

«Вот это введение в проблематику конфессиональной борьбы “золотого правила нравственности” (“не делай другому того, чего ты не желал бы, чтобы делали тебе”) было великим открытием Кастел-лиона. Он первым увидел, что взаимонетерпимости может быть противопоставлено лишь обоюдное самоограничение», — подчеркивает Э. Ю. Соловьев. Вряд ли он прав в отстаивании приоритета Кастел-лиона. Пальму первенства скорее, как мы видели, следует отдать Эразму Роттердамскому. Однако именно полемика Кастеллиона с Кальвином, в результате которой каждый остался при своем мнении,

76

имела значительный общественный резонанс. В. М. Богуславский отмечает, что во второй половине XVI — первой половине XVII в. произведения Кастеллиона переиздавались почти ежегодно. Поборников веротерпимости часто называли «беллианистами» (от псевдонима Кастеллиона «Беллий»). Во второй половине XVI в. они или находились на периферии протестантского лагеря, или шли особым путем «гуманистической ереси» (термин А. X. Горфункеля).

К числу первых можно отнести антитринитариев JI. и Ф. Соци-пов. Отрицая божественность Христа, они полагали, что только те части Откровения, которые доступны человеческому разуму, могут стать предметом веры. Каждый человек может сам решать, присутствует ли Откровение в том или ином месте Писания, следовательно, самые противоположные мнения должны уважаться в равной степени. Преследование еретиков Социны считали следствием ложного понимания Ветхого Завета. В первом социнианском исповедании (1574) любые преследования по вероисповедному признаку решительно осуждались.

Что касается «гуманистической ереси», то ей следовали, как отмечает А. X. Горфункель, «рассеянные группы одиночек», которые пытались, продолжая линию Эразма, пройти средним путем между католицизмом и Реформацией, не придавая значения доктринальным и догматическим различиям. У такого представителя «гуманистической ереси», как С. Франк, само понятие «ересь» утратило негативный смысл, так как истина, по его мнению, могла быть открыта всем, включая не-христиан. Я. Акончо полагал, что различия в обрядах и церемониях введены Сатаной с целью создания помех людям для познания истинного Бога.

«Беллианисты», представители «гуманистической ереси» первоначально подвергались осуждению и преследованиям как со стороны склонных к доктринальной четкости протестантов, так и католиков. Монархи всех европейских государств, как будет показано ниже, стремились закрепить, сделать обязательной для своих подданных только одну религию —ту, которую они полагали «истинной».

Протестантский лагерь на протяжении более чем столетия охватывали ожесточенные догматические споры, сопровождавшиеся постоянной апелляцией к государственной власти. Но к концу XVII столетия ситуация именно в протестантской части Европы заметно изменилась. Постепенно исчезли наказания за ересь, а протестантская мысль и законодательная практика решительно двинулись в направлении веротерпимости. В этом проявилось одно из наиболее значительных общественно-правовых последствий Реформации.

77

Причина такого движения кроется в признании протестантизмом авторитета Библии в качестве последней инстанции, несопоставимой ни с какими земными установлениями. Поэтому протестантская догма не может быть зафиксирована слишком жёстко, а важнейший механизм, осуществляющий такую фиксацию — церковная организация и иерархия — здесь ослаблен. До поры до времени «истинность» той или иной реформированной церкви фиксировало государство, в руках которого в протестантских странах сосредоточилось руководство внешними формами религиозной жизни. Но постепенно и оно, сталкиваясь с неизбежным ростом реальной поликонфессионалъно-сти, начало отдавать приоритет земным соображениям поддержания мира и порядка, невозможных без хотя бы минимума терпимости.

В качестве примера эволюции протестантской мысли в направлении признания религиозной толерантности можно привести принятое британскими пресвитерианами Вестминстерское исповедание веры (1647-1648). В нем, с одной стороны, констатируется свобода совести «от учений и установлений человеческих, если они находятся хотя бы в малейшем несоответствии со Словом Божиим», но с другой — говорится о необходимости пресечения богохульства и ереси гражданское! властью.