Свободная

Меня всегда поражала способность некоторых людей видеть и точно утверждать о схожести малыша с мамой или папой. Я не обладал такими талантами. А черты лица – мало ли что и кому может привидеться! Но в одну секунду позволил себе поверить, что Кира никогда не решилась бы родить кому-то, кроме меня. И в какой-то момент настолько погрузился в мир собственных иллюзий, что перестал чувствовать реальность.

Вокруг меня стерлись границы.

«Мой!» – эта мысль взрывает мой мозг и ломает грудную клетку.

Глядя на спящего ребенка, я уже не понимал, мои подозрения основываются на неопровержимых фактах и подсознательном чутье или же на слепом, ничем не подтвержденном желании иметь сына.

– Как зовут?

– Митенька.

Как только ответ достигает моего сознания, то смешанные чувства разрывают наспех заштопанное сердце.

Глава 14

За окном светает. Смотрю на рассвет и хочу выть от треска в голове.

Отчаявшись снова заснуть, спускаю ноги с дивана, кутаясь в плед, и, в очередной раз, широко зевая, встаю. На цыпочках, чтобы не разбудить Надю, которая вынужденно осталась на ночь, прохожу на кухню выпить кофе. Перед глазами всплывает картина вчерашнего вечера, и я не могу сдержать вымученной гримасы, вспомнив о том, как и при каких обстоятельствах я оказалась в квартире.

Дима.

Сложно определить чувства этого мужчины. Особенно, когда в каждом жесте и взгляде чувствуешь, как он уходит все дальше от тебя.

– Доброе утро.

Я слышу на удивление бодрый голос Нади, поворачиваюсь к ней с туркой и пакетом молотого кофе в руках:

– Доброе. Чай, кофе?

– Кофе.

Улыбаюсь ее ответу и, отвернувшись, одним скользящим движением включаю плиту.

– Спасибо, что смогли задержаться, Надя. Вы действительно очень выручили меня.

– Мне не трудно. Я рада любой подработке.

– Да, конечно, – засуетилась я, и, сходя в гостиную за сумкой, вернувшись, достала из нее кошелек. Отсчитав оттуда пару купюр, протянула их женщине. – Еще раз, большое спасибо.

– Боюсь, вы меня не так поняли, – она немного растерялась, сдержанно улыбнулась и покачала головой, отводя мою руку с деньгами. – Вот это лишнее. Мне хорошо платит компания «Bars». И за сверхурочную работу тоже.

Не вижу смысла спорить с ней, поэтому быстро убираю кошелек, и перевожу тему нашего разговора.

Мы продолжаем говорить о разном, в основном, – о Мите:

– Материнство – это подарок, – словно по инерции срывается с немного поджатых губ, – а ваш сын – замечательный малыш, и не доставляет особых хлопот, – продолжает она, но из горла уже пропал тот самый колючий ком только ей понятной горечи, возвращая тон разговора в более удобный. – Он – ваша копия.

– Скорее, копия своего отца, – отвечаю я не обдумав, а потом, поняв случайную оплошность, добавляю уже более спокойно, – вернее, я имею ввиду моего отца – Митиного дедушку.

Боюсь сказать или сделать что-то лишнее, что повлечет за собой возможные вопросы, поэтому снова поворачиваюсь к плите. Как раз вовремя, потому что готовый кофе вот-вот закипит и перельется через край турки.

Этот тот самый неловкий момент, когда что ни скажешь – все мимо.

Но вскоре мы уже сидим напротив друг друга, пьем горячий ароматный напиток, а тишину лишь иногда прерывает наш общий смех и забавные истории, которые спонтанно приходят Наде в голову.

– А альбомы? – неожиданно спрашивает она. – Вы храните альбомы с фотографиями? Я очень сожалею, что в свое время оставила их у родителей. Листая страницы семейного альбома, можно заново пережить те события, что запечатлены на фото.

Слушая ее я невольно заулыбалась.

Буквально на днях ко мне приезжали родители и привезли с собой альбомы с их и моими детскими фотографиями. Радуюсь данной новости, ведь все наши фотоальбомы затерялись еще при самом первом переезде, когда мне было около десяти лет, и мы получили трехкомнатную квартиру в центре. А в прошлом году, благодаря вынужденному размену квартир, они вдруг нашлись. Мама затеяла ремонт, и коробки не только с ними, но и со старыми вещами, милыми сердцу бумагами и безделушками временно перевезли ко мне, а потом и вместе со мной в эту квартиру. Только сейчас понимаю, что я никогда не видела своих детских фотографий и, кстати, фотографий родителей, бабушек и дедушек тоже не видела.

– Я сейчас!

Резво соскакиваю с высокого стула, на котором еще минуту назад я уютно устроилась, и иду в прихожую, к аккуратно составленным, подписанным коробкам, в верхней из которых нахожу с десяток старых советских альбомов. Выудив оттуда штук пять, возвращаюсь, вся лучась от гордости, словно самолично принесла в январе полное пластмассовое ведро майских ландышей.

– Вот! – плюхнув их перед своей гостьей, я смешно сморщила нос и чихнула от многолетней, сохранившейся на них пыли. – В них мое детство!

Надя с любопытством, отодвигая от себя полупустую чашку, начинает по одному подтягивать к себе лежащие фотоальбомы, бережно поглаживая, словно извиняясь за вторжение в чужую частную жизнь. Я тоже с интересом присоединяюсь к просмотру одного из них и внимательно изучаю каждого знакомого-незнакомого родственника.

– А кто это?