Свободная. Знакомство, свидания, секс и новая жизнь после развода

В первый же час оба ребенка крепко засыпают, поэтому им не доводится слушать поток проклятий, вырывавшийся из моих уст, когда внезапная метель раздувает снег во все стороны. Он устилает непроглядные и извилистые дороги белыми скрученными полотнищами. Я тащусь со скоростью сорок километров в час, наклонившись вперед на сиденье, насколько это возможно. Джорджия просыпается и заваливает меня вопросами: «Где мы, безопасно ли это, можем ли мы остановиться на ночь, есть ли здесь что-нибудь перекусить?»

— Джорджия! — кричу. — Прекрати тараторить. Мне нужно сосредоточиться.

Передо мной указатель: в шестнадцати километрах отсюда есть заправка и мотель. Аллилуйя, думаю и продолжаю ползти по дороге, отсчитывая каждый километр. Когда мы наконец сворачиваем с трассы, заправка оказывается закрытой, и единственное отличие этого мотеля от мотеля в фильме «Психо» — его название: «У Ли». Никаких признаков жизни — только несколько тусклых лампочек над облупленными дверьми и порванными москитными сетками.

— Мамочка, мы останемся здесь? — с беспокойством спрашивает Джорджия.

— Нет, мы не можем здесь остаться. Здесь жутко и все равно, кажется, никого нет.

Вернувшись на дорогу, вьющуюся в белоснежном сиянии, я замечаю, что уже час ночи. Мои глаза устали. Я измотана, напугана, и этому адскому путешествию не видно конца. Каждые двадцать минут звонит мама, требуя сообщить ей наше местонахождение, и я успокаиваю ее, чтобы самой не впасть в панику. Мы колесим все дальше и дальше, пока я ищу на онлайн-карте ближайший мотель и заверяю Джорджию с наигранной бодростью, что мы очень скоро окажемся в теплом чистом номере.

Съехав через тридцать минут с трассы на парковку мотеля, я заливаюсь горьким смехом, обнаружив, что он не просто закрыт, но и наглухо заколочен. Опускаю голову на руль и бью по нему кулаками.

— Мамочка, ты жалеешь, что мы не остановились в мотеле «У Ли»? — Джорджия произносит это так искренне, что я заливаюсь смехом, возможно, немного маниакальным.

— Нет, я не жалею об этом. Хотя, может, немного. Сейчас развернусь, и мы продолжим поиски. Если что, подремлем в машине.

Мое сердце колотится: впереди виднеются огни. Приблизившись, вижу, что это небольшая гостиница, а через окна вестибюля у стойки администратора стоит мужчина. Я ощущаю себя так, будто только что обнаружила жизнь на Марсе. Если мест не будет, я сдамся, Вселенная может взять нас и выплюнуть обратно в ночную темноту, а я признаюсь детям, что мне очень жаль, но все остальное уже не в моих силах. К счастью для нас, у них свободна теплая и чистая комната, в точности как я обещала Джорджии. И мы делаем передышку на один день.

Глава 15. Переломный момент

Мы с Майклом ограничиваем общение до одного раза в неделю на терапии для пар, поскольку психолог беспокоится о нашей способности разговаривать друг с другом без ее посредничества. Я же уверена, что от этой терапии больше вреда, чем пользы. В присутствии психолога мы злобно накидываемся друг на друга, и ей не удается утихомирить нас. Чувствую себя подавленной, на мои плечи, как мне кажется, взвалили чрезмерную вину. Первую встречу она начинает с заявления о том, что не нужно здесь разыгрывать роли жертвы и злодея.

— Вы выгораживаете его, — кричу. — Я — жертва, а он — злодей. Кто-то должен взять на себя ответственность, и это буду не я.

— Я не оправдываю его измену, Лора, — говорит она. — Но мы так далеко не уедем, если не сможем копнуть глубже.

Она полна решимости докопаться до глубинных причин измены, до того, что в нашем браке пошло не так, чтобы дать измене возможность развиваться. Но я считаю, что, пока муж не признает, насколько разрушительной оказался его поступок, мы обречены. Я ожидаю от него раскаяния, но вместо этого он злится. Он ожидает, что я захочу разобраться в причинах его действий, в то время как я даже не могу признать, что под поверхностью нашей жизни существует целый подземный мир, о котором я и не подозревала. Каждую неделю на терапии он перечисляет все, что сбивало нас с курса на протяжении многих лет, пока я сижу в оцепенении, задаваясь вопросом, в каком танке раньше жила, и ощущаю, как все дальше и дальше ускользает от меня реальность. Значит, теперь мое будущее не будет таким, каким я его представляла, и даже прошлое жестоко отредактировано и переписано? Значит, все, что у меня сейчас есть, — это настоящее, наполненное горечью, гневом и ненавистью.

* * *

Однажды утром Джорджия просыпается в моей кровати — она спит там с тех пор, как съехал Майкл, — и спрашивает:

— Шесть недель — это долго?

Я начинаю пространный, бессвязный ответ о том, что все зависит от контекста, как долго она уже ждет и как сильно хочет дождаться. Она бросает на меня растерянный взгляд, давая понять, что мой абстрактный ответ совсем не по теме, и пробует снова.

— Папы нет уже шесть недель. Достаточно ли этого времени, чтобы ты с ним помирилась?