Приближаются мои большие выходные — и под «большими» имеется в виду, что с вечера пятницы до второй половины дня воскресенья я буду без детей; пытаюсь добиться от № 3 каких-либо планов. Он как-то неопределенно говорит о своем расписании и в итоге присылает проникновенное признание. Он не уверен, что нам стоит встречаться: нецелесообразно тратить на меня время и чувства, ведь шанс добиться от наших отношений того, чего он хочет, ничтожно мал. Он просит позвонить ему, если желаю обсудить это, но я не желаю. Поблагодарив его за прямолинейность и доброту, говорю, что мне нравилось проводить вместе время и надеюсь, что он скоро найдет счастливицу, которой сможет посвятить себя. Испытываю боль разочарования и потери, которые застают меня врасплох. Хотя мы почти не виделись, между нами установилась глубокая связь, и меня обнадеживало осознание, что есть кто-то, кому я была небезразлична, кто вкладывался в меня. Повстречается ли мне когда-нибудь другой такой же ласковый и порядочный мужчина, как этот? Если честно, это кажется маловероятным, но если не считать отказа от жизни здесь, в городе, какой бы заманчивой она ни казалась, предзнаменование было очевидным: пришло время двигаться дальше.
№ 4 тоже не спешит с планами на мои свободные выходные, хотя мы с ним общались время от времени. В итоге я все равно пишу ему, что мне не терпится договориться о встрече, чтобы по максимуму использовать эту редкую возможность побыть без ребенка, на что он отвечает, что ему очень жаль; у его семьи сейчас напряженный сезон в саду и он должен им помочь.
«Мне нравится проводить с тобой время, но я не хочу гоняться за тем, кто не хочет, чтобы за ним гонялись. Знаю, что ты занят, но ощущение, будто динамишь, и я бы предпочла, чтобы ты сказал прямо — я бы перестала лезть со своими предложениями запланировать что-нибудь вместе. Никаких обид, просто хочется внести ясность», — пишу. Позже, во второй половине дня звонит телефон, и я с удивлением вижу имя № 4: мы еще ни разу не разговаривали по телефону. Мы с Джорджией после школы заходим домой, и я с сотовым в руках отправляюсь в душ, закрывая за собой стеклянную дверь, чтобы уединиться.
— Привет, послушай, я получил твое сообщение и не хочу, чтобы ты считала, якобы я тебя избегаю. Мне действительно хорошо с тобой, просто кажется, что дело принимает стремительный оборот, — говорит он.
Я в полном недоумении; учитывая, что с момента моего отъезда мы переписывались всего несколько раз и ни разу не разговаривали по телефону, мне непонятно, откуда у нас с ним такие противоположные сценарии происходящего. А еще хочется рассмеяться: меня только что отверг один мужчина за неспособность к серьезным отношениям, а теперь другой — за то, что я слишком серьезна. Может, я чего-то не понимаю? По моему опыту, «серьезность» означает сожительство, брак, детей, ипотеку и общего стоматолога. Может, за те двадцать семь лет, пока я была вне игры, «серьезное» стало означать нечто совсем другое, чего можно достичь за пару свиданий?
— Мне кажется, что ты удивительный человек, переживающий невероятно трудные времена, и мне бы хотелось быть рядом с тобой, — добавляет он.
— Хорошо, м-м-м, это мило, хотя я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Ты бы хотел не торопить события? — переспрашиваю, хотя не знаю, насколько медленнее еще возможно. Даже у автомобильных дорог есть минимальная скорость, которой нужно придерживаться.
— Я хочу быть твоим другом, хочу, чтобы ты знала, что я рядом, но не уверен, что нам стоит встречаться в эти выходные, — говорит он.
— А, все понятно. Что ж, я ценю твою честность и сочувствие к моей ситуации. И мне было приятно познакомиться с тобой поближе. Может быть, когда-нибудь наши пути снова пересекутся, — отвечаю в попытке придумать, как вежливо завершить этот неловкий телефонный разговор.
— Мне бы на самом деле хотелось поддерживать контакт, понимаешь, как друзья, — говорит он.
— Хорошо, как друзья, поняла, — говорю. — Что ж, у тебя есть мой номер, ты знаешь, где меня найти.
— Кстати, помнишь, ты обещала поделиться парочкой простых рецептов? Мне нужно как-нибудь разнообразить свое меню: все, что я готовлю, — такое обычное.
— Рецепты? — не веря своим ушам, переспрашиваю его. Я смотрю на свое отражение в стекле душевой двери: линия между моими бровями сильно врезается.
— Да, помнишь, ты как-то сказала, что у тебя есть парочка кулинарных советов для меня? — напоминает он.