Свободно говорю

Ведь когда мы учим иностранный язык, сначала наш словарный запас и грамматика очень просты и даже примитивны. Мы звучим или пишем, как дети в начальной школе, простыми предложениями, постоянно повторяя одни и те же слова. При этом на русском языке мы можем строить длинные витиеватые предложения с богатой лексикой: использовать синонимы, антонимы, идиомы, понимать иронию и сарказм, намеки и культурный код.

Вот именно этого обычно и хочется людям, которые говорят про «совершенство», — просто быть собой.

Эта моя гипотеза снова про знакомство с собой. Ведь тебе не надо учить медицинский английский, если ты не обсуждаешь медицинские темы и не планируешь работать медиком. Или учить афроамериканский сленг. Тебе надо просто понять, с кем ты общаешься и как, — и исходить из этого.

Помню, в одном сериале был такой герой, который никогда не сокращал вспомогательные глаголы, например он никогда не говорил “I don’t like it”, он всегда говорил “I do not like it”, был сдержанным и серьезным. Очень формальным. Однажды он играл в покер с коллегами, и они нашли его слабое место: когда у него были хорошие карты, он от волнения начинал сокращать глаголы. Как только они слышали от него don’t, can’t, couldn’t или wouldn’t, то всё понимали.

Это забавный эпизод, который опять же демонстрирует, что все в комнате могут говорить на одном языке, но у каждого он будет свой.

Практика

• Вспомни сам и поспрашивай у друзей, какие непонятные для старшего поколения слова они используют.

• Узнай у знакомых взрослых и учителей, бывали ли у них ситуации, когда они не знали чего-то, и что они делали в этих ситуациях (можно заодно спросить, есть ли такая сфера в жизни, которую они изучили на 100%).

• Понаблюдай за собой: как ты общаешься, как говоришь и размышляешь, чего именно тебе не хватает в твоем иностранном языке, чтобы звучать на нем так же, как ты звучишь на русском. Есть ли у тебя какой-то фирменный стиль общения? Может быть, ты много шутишь или любишь блеснуть научным фактом? Если ты сможешь делать то же самое на иностранном языке, тебе проще будет оставаться собой, говоря на нем, и не чувствовать дискомфорта.

Миф 12. Если я найду «ту самую» методику, то быстро выучу язык

В конце 1940-х годов американцы столкнулись с огромным количеством аварий в авиации. Тогда наступала эпоха реактивных двигателей, и самолеты стали более быстрыми и сложными в управлении. Потери как на войне: иногда разбивалось до 17 (!) лайнеров в день. При этом с техникой все было в порядке, а летчики попадали в аварии на самолетах всех марок.

Потом специалисты обратили внимание на сам дизайн кабины. В далеком 1926 году, когда армия проектировала первую унифицированную кабину самолета, инженеры замерили физические параметры сотен мужчин-пилотов (возможность управления самолетом женщиной никто всерьез не рассматривал) и использовали эти данные для стандартизации размеров кабины. В течение следующих трех десятилетий размер и форма кресла, расстояние до педалей и штурвала, высота ветрового стекла, даже форма шлема соответствовали средним параметрам летчика 1926 года.

Тогда военные инженеры начали задаваться вопросом: выросли ли пилоты с 1926 года? Чтобы получить новые значения физических параметров летчиков, военно-воздушные силы инициировали крупнейшее исследование пилотов из когда-либо проведенных. В 1950 году на авиабазе Райт-Паттерсон в Огайо подверглись тщательному измерению 4063 пилота по 140 параметрам, включая длину большого пальца, высоту до промежности и расстояние от глаза до уха. В результате было вычислено среднее значение каждого параметра. Все верили, что более тщательное определение параметров среднего пилота приведет к созданию более удобного кокпита и уменьшит количество аварий. Только лейтенант Гилберт С. Дэниэлс, который занимался этими расчетами, сомневался, что новое, более точное исследование улучшит результаты. Он задал элементарный вопрос: у скольких пилотов действительно средний размер по десяти самым важным параметрам? Ответ его потряс. Ни у одного.

Из 4063 пилотов ни один не соответствовал среднему диапазону по всем параметрам. Выводы Дэниэлса были ясными и неопровержимыми: не существовало такого понятия, как «средний пилот». Любая система, рассчитанная на среднего человека, обречена на провал. Если вы проектируете кабину для среднего пилота, то в реальности она не будет подходить ни для кого.

Об этом я прочитала в книге Дмитрия Чернышева «Вертикальный прогресс: как сделать так, чтобы дети полюбили школу»[11] и решила с его помощью продемонстрировать тебе принцип «учеба должна быть лично твоей и больше ничьей».