Свободное владение Фарнхэма

— Речь не об этом. Я знаю, почему ты так странно себя ведешь: ты опять ударился в свои безумные планы насчет Луны. Но я этого не потерплю, слышишь? Я тебя остановлю. Я не хочу иметь с этим ничего общего. Утром я поеду к мистеру Камензу и узнаю, что нужно сделать, чтобы заставить тебя вести себя прилично. — Жилы на шее вздулись.

Он подождал, взяв себя в руки, потом заговорил:

—  Шарлотта, у тебя нет причин для жалоб: что бы со мной ни случилось, твое будущее обеспечено.

— Ты думаешь, я хочу быть вдовой?

Он задумчиво посмотрел на нее:

— Хотел бы я это знать.

— Но… но… ты просто бесчувственное чудовище. — Она встала. — Больше мы об этом говорить не будем. Понятно?

Она вышла, не дожидаясь его ответа.

Слуга уже поджидал его, и, когда он вошел в свою комнату, Дженкинс поспешно встал и принялся наполнять ванну.

— Оставьте, — проворчал Хорримэн. — Я разденусь сам.

— На сегодня вам ничего больше не понадобится, сэр?

— Ничего. Но не уходите, если вам не хочется. Садитесь и выпейте что-нибудь. Эд, вы давно женаты?

— Спасибо. — Слуга наполнил бокалы. — В мае будет двадцать три года, сэр.

— И как вам жилось, если только вас не смущает вопрос?

— Неплохо. Бывали, конечно, времена.

— Я знаю, что вы имеете в виду. Эд, если бы вы не работали у меня, то чем бы вы занимались?

— Мы с женой много раз толковали об открытии маленького ресторана. Ничего претенциозного. Просто хороший ресторан, где джентльмен может спокойно и хорошо пообедать.

— Холостяцкий ресторан, так?

— Нет, не совсем, сэр. Но там была бы гостиная только для джентльменов. И никаких официанток: я бы сам обслуживал эту комнату.

— Присматривайте-ка лучше здание, Эд. Практически вы уже начинаете дело.

Глава 3

Стронг вошел в их двойной офис на следующее утро, как обычно, ровно в девять. Он с удивлением обнаружил, что Хорримэн уже здесь, ибо Хорримэн никогда не показывался в конторе раньше клерков.

Перед Хорримэном стоял глобус и лежала книга «Национальный альманах», как заметил Стронг. Хорримэн едва взглянул на него.

— Доброе утро, Джордж. А кто у нас занимается Бразилией?

— Для чего тебе?

— Мне нужно несколько ловкачей, которые говорили бы по-португальски. И еще несколько знающих испанский. Не говоря уже о двух-трех дюжинах, которые рассредоточатся по стране. Я набрел на что-то очень интересное. Смотри сюда… Согласно этим таблицам Луна вращается между двадцатью восьмью — двадцатью девятью градусами северной и южной широты. — Он взял карандаш и показал на глобус. — Вот тут. Это тебе о чем-нибудь говорит?

— Нет. Кроме того, что ты портишь пометками шестидолларовый глобус.

— Старый ты биржевой маклер! Что получает человек, приобретая кусок земли?

— Это зависит от юридического акта. Обычно права на полезные ископаемые и все прочее, что находится…

— Это неважно. Предположим, он покупает, не оговаривая права. Насколько далеко распространяются его возможности?

— Ему принадлежат недра до центра Земли. Он может вести работы по бурению, искать нефть… Теоретически он имеет право пользоваться и той территорией, что лежит и над участком, но в этот пункт был внесен ряд поправок после того, как появились коммерческие воздушные пути. Для нас это получилось весьма кстати, иначе пришлось бы платить каждый раз, когда наши ракеты пролетали над Австралией.

— Нет, нет, нет, Джордж! Ты неверно понял. Было установлено право пролета, но право владения пространством над Землей остается прежним. И даже право пролета не является абсолютным: можно построить на своей земле тысячефутовую башню как раз на том месте, через которое имеют обыкновение пролетать самолеты, ракеты, что угодно, и корабли вынуждены будут ее облетать, не смея тронуть башню. Помнишь, как мы вынуждены были взять в аренду воздух южнее Хьюз Филд, чтобы застраховаться от того, что наши дела будут преданы огласке?

У Стронга был задумчивый вид.

— Да, я понимаю твою точку зрения. Древний принцип владения землей остается прежним — вниз, к центру Земли, вверх — до бесконечности. Ну и что? Это же чисто теоретически. Ты рассчитываешь платить пошлину, чтобы манипулировать теми космическими кораблями, о которых ты вечно говоришь? — Он улыбнулся собственной проницательности.

— Нет, нет. Речь идет совершенно о другом. Джордж, кому принадлежит Луна?

Челюсть Стронга отвисла в буквальном смысле этого слова.

— Дилоуз, ты шутишь?

— Совсем нет. И снова спрашиваю тебя: если закон гласит, что человек владеет той частью неба, которая находится непосредственно над его участком, кому принадлежит Луна? Посмотри на этот глобус и скажи мне.

Стронг посмотрел.

— Но это ничего не значит, Дилоуз. Земные законы не распространяются на Луну.