Свободное владение Фарнхэма

— Если тебя тошнит, то лучше выйти. Эти ковры мне очень нравятся. Так вот, я и говорю, что все это дало пищу для ума моим ученым — и неплохую пищу, должен сказать. За долгие годы они не выдумали ничего, кроме какой-нибудь усовершенствованной мышеловки. Ленивые отродья. И я приказал им явиться ко мне с разумным советом — никаких чудес. Мне надо было узнать, как пять человек или шесть и сооружение определенной массы могли преодолеть пропасть в двадцать веков, да еще так, что ни один волос не упал с их головы? Чистой воды преувеличение. Правда, Джо рассказал мне, что вы там сломали себе пару костей и еще кое-какие мелочи. Кстати, о костях. Джо предупреждал меня, что тебе не придется по душе такой разговор, да и ему тоже. Мне пришлось приказать моим ученым потревожить кое-какие кости. Был проведен анализ изотопов строения, вот так это называется, но ты вряд ли когда-нибудь слышал об этом. Верное доказательство того, что труп достиг зрелости, до того как радиоактивность стала максимальной… Слушай, я ведь предупреждал тебя насчет этих ковров. Не смей!

Хью всхлипнул. «Карен! Карен! Моя милая доченька!»

— Ну как? Тебе лучше? Наверное, следовало сразу сказать, что при вскрытии захоронения присутствовал священник и были произведены все необходимые церемонии… С ней обошлись так же, как если бы она была одной из Избранных. Состоялась специальная служба по моему разрешению. А после завершения исследований буквально каждый атом вернулся на место, и могила была закрыта с соблюдением всех положенных обрядов.

— Это правда, Хью, — сурово сказал Джозеф. — Я был там. И я возложил на могилу свежие цветы. Цветы, которые всегда будут свежими, как мне сказали.

— Конечно, будут, — подтвердил Понс. — До тех пор, пока они не распадутся от обычной эрозии. Я не знаю, почему вы используете для этого цветы, но если необходимо еще что-то или нужно принести какие-нибудь жертвы во искупление того, что, на ваш взгляд, является святотатством, то только скажи. Я человек широких взглядов. Я прекрасно понимаю, что в иные времена и обычаи были иными.

— Нет… Нет, пусть будет так.

— Как хочешь. Все это пришлось сделать ради научной цели. И мне показалось, что это разумнее, чем отрезать, например, один из твоих пальцев. Другие тесты также заставили моих ученых примириться с очевидностью. Пища, законсервированная методом Настолько древним, что я сомневаюсь, знает ли кто-нибудь из современных специалистов по гастрономии, как их воспроизвести… А все же продукты оказались вполне съедобными. По крайней мере несколько слуг ели их, и никто не отравился. И еще этот удивительный перепад радиоактивности между внутренней и наружной поверхностями покрытия. Я обратил их внимание и на эту деталь. Основываясь на информации, полученной от Джо, я приказал им искать данные в подтверждение того, что это событие произошло в начале войны между Западом и Востоком, в ходе которой было уничтожено все Северное полушарие. И они нашли эти данные. Расчеты показали, что сооружение, вероятно, находились в эпицентре атомного взрыва. И все же оно было целехонько. На почве этого возникла теория настолько дикая, что я не буду утомлять тебя, излагая ее. Я просто велел им продолжать исследования. Но самое главное — это целый ряд подлинных исторических сокровищ. Я ведь историк, Хью. История, если ею правильно пользоваться, может поведать обо всем на свете. И сокровищем, безусловно, являются книги, попавшие сюда вместе с вами. Теперь я могу сказать, что они — самое ценное мое достояние. В мире имеется всего лишь две копии Британской Энциклопедии, но они не того же издания и пребывают в таком плачевном состоянии, что, скорее, просто редкость, чем источник, с которым мог бы работать ученый. В Смутные времена о них, видимо, никто не заботился. — Понс откинулся назад и казался прямо-таки счастливым. — Но моя зато в превосходном состоянии! — И добавил: — Я прекрасно понимаю значение и других книг. Буквально все они — сокровища. Особенно «Приключения Одиссея», которые известны только по названию. Наверное, иллюстрации также относятся к временам Одиссея?

— Боюсь, что нет. Художник в мое время был еще жив.

— Это плохо. Но тем не менее они интересны. Примитивное искусство гораздо более сильное, чем наше современное. Но я слегка преувеличил, сказав, что самое ценное мое приобретение — это книги.

— Почему?

— Потому, что самое ценное — это ты! Вот почему! Разве ты не рад этому?

Хью слегка помедлил, затем ответил:

— Рад, если правда. («Если правда то, что я твоя собственность, надменный ублюдок, то уж пусть я лучше буду ценной собственностью…»)

— О, конечно, конечно. Если бы ты говорил в модальности подчиненного, ты не смог бы выразить сомнение. Помни, Хью, я никогда не лгу. Ты и… ну, тот, другой, как его, Джо?

— Дьюк, — подсказал Джо.