Свой — чужой

— Ты, если что надо, обращайся смело. Давай напрямую общаться, а? Я могу и по-другому, но ты парень смышленый и хороший…

Егор вспомнил, как Зоя тоже называла его «хорошим», у него перехватило горло, и он неожиданно, давая согласие, перешел на «ты»:

— Давай.

Зоин муж удивленно вскинул было брови, но тут же кивнул:

— Правильно… Не «выкай» мне, так проще… Ты скажи, что надо… Может, чтоб дело уголовное возбудили?[107]

Якушев покачал головой:

— Не в деле дело.

Они оба заметили, что получился каламбур, но улыбаться не стали.

— Ну, я не знаю, что надо, — еще раз предложил Николенко. — Ты сам говори.

Егор подумал и сказал:

— Хорошо. Я вечером позвоню — поспрашиваю номера телефонные из распечатки… Вы ведь многие наверняка знаете… Ну, чтоб не морочиться с лишними установками.

— Само собой! Хоть ночью звони!

Они еще раз пожали друг другу руки, и Якушев побежал в офис GSM. Он бежал и думал: «Вот ведь какая штука эта жизнь… Мужик-то, похоже, хороший… Если бы он знал… Хотя, конечно, не в этом дело… По крайней мере сейчас…»

В офисе GSM его принял начальник службы безопасности господин Гусев лично. Глядя на этого человека с типично комитетовской внешностью, очень трудно было заставить себя обращаться к нему «господин». Его хотелось называть «товарищ Гусев». Начальник службы безопасности вежливо, но без восторга поприветствовал Якушева, сразу же куда-то перезвонил и отдал какие-то распоряжения. Не отрывая трубку от уха, он спросил уже у Егора:

— А антенны[108] делать?

— А? — встрепенулся Якушев. — Да, а что это такое?

— Понятно, — сказал Гусев и скомандовал своему телефонному собеседнику: — С антеннами за месяц.

Потом он снова посмотрел на Якушева:

— А терминал[109]?

Молодой опер снова промычал что-то утвердительно-недоумевающее. Гусев вздохнул, распорядился поискать саму трубку Зои на случай, если в нее вставили другую sim-карту, а затем сухо объяснил Егору, что такое антенны и азимуты.

Закончив короткую лекцию, Гусев потерял к оперу всякий интерес и вновь уткнулся в свои бумаги. Якушев кашлянул:

— А вот раньше мне говорили…

Начальник службы безопасности GSM даже не стал его слушать:

— Раньше — это было раньше. Учись лучше, а не булькай тут у меня. Ступай. Распечатки сейчас получишь.

Егор невольно подтянулся и кашлянул еще раз:

— Товарищ Гусев! А я могу, если что, еще раз к вам обратиться?

— В рамках этого конкретного дела — да! Если начнешь хитрить и таскать ко мне просьбы и залежи твоих дружков-оперов — пожалеешь и ты, и все ваше РУВД. Свободен.

Гусев был дээром[110] от контрразведки, а потому к оперативникам из отделений милиции относился с усталой досадой, примерно так же, как офицер-подводник к матросу береговой службы.

Биллинги[111] звонков Зои Якушеву отдали действительно очень быстро. Схватив заветные листы, Егор выскочил из офиса GSM и начал просматривать распечатки прямо на ходу. Он натыкался на прохожих, но даже не извинялся. Цифры и графы прыгали у него перед глазами. Якушев встряхнул головой, постарался взять себя в руки, нашел глазами свободную скамейку неподалеку, уселся и начал чиркать в распечатках ручкой. Подчеркивая некоторые телефонные соединения, он создавал подобие геометрической системы… Сначала Егор отметил, что последний разговор по мобильному телефону состоялся в субботу днем, в 13:17.

— Так, — сказал опер вслух. — В субботу… А сегодня у нас вторник.

Какая-то женщина, услышав его странную реплику, шарахнулась в сторону, как от наркомана. Якушев не обратил на нее никакого внимания. Он смотрел в распечатки и видел, что последний разговор Зоя вела, следуя по трассе Санкт-Петербург — Выборг. Все предыдущие звонки были еще в самом городе… Да, и еще: пока никто в Зоину трубку не вставлял другую sim-карту… а может, на трассе разговаривала уже не Зоя, а тот, кто трубкой завладел? Так, с кем был разговор?

Егор всмотрелся в подчеркнутые цифры и узнал номер телефона в Василеостровской прокуратуре. Опер вытер рукавом испарину со лба. Нет, похоже, на трассе разговаривала Зоя сама — общалась с коллегами… А зачем ее понесло из города? Якушев сжал зубы и мысленно приказал сам себе: «Так, хорош. Все. Ты, друг Егорушка, начинаешь частить и истериковать. В субботний день она могла поехать за город просто так. Все. Хорош психовать. Хирург должен быть спокоен перед операцией».

Поговорив таким жестким образом с самим собой, Егор аккуратно сложил все листки распечаток в стопочку, стопочку убрал в любезно подаренную в офисе GSM папочку и быстрым шагом направился к себе в отделение.

В свой кабинет он зайти не успел — оказалось, что его ждет зам-по-опер, которому уже неоднократно звонили по поводу «дела Николенко» и из РУВД, и из ГУВД, и из районной и городской прокуратур.

Когда Якушев более-менее четко сумел доложить своему начальнику ситуацию, тот очень удивился небывалой оперативности. А еще зам-по-опер удивился выражению лица Егора — оно было необыкновенно серьезно. Начальник Якушева был мужиком тертым, он ничего не понял, но что-то почувствовал, поэтому инструктировать, подгонять и покупать опера не стал, сказал лишь: