Свои. Путешествие с врагом

Российские СМИ не дают авторам покоя. Авторы молчат, потому что не хотят, чтобы книга была использована для пропаганды. Приезжают представители западных СМИ. Их сопровождают местные операторы, переводчики, координаторы – литовские мужчины среднего возраста, которые до тех пор никогда не посещали мест массовых убийств евреев. Один образованный человек, поработавший и на телевидении, и в команде литовского премьера, стоит у общей могилы в Вильнюсе, в Науянеряе. Здесь свалены кости 1769 человек. “Слушай, Рута, – говорит он. – Я как-то не понимаю. Что, они здесь как были убиты, так и лежат? Свалены как попало и засыпаны землей?” Я вижу, что он потрясен, он никогда не думал о том, КАК они лежат. Сколько СЛОЕВ трупов, костей, рук, голов, сколько из них расстреляны, а сколько малышей убиты ударом о дерево… Он никогда даже не пытался это себе представить, а теперь словно увидел своими глазами, и это его потрясло.

Февраль – в Литве книжная ярмарка. В интернете – столько ненависти к авторам, столько антисемитизма, столько угроз, что издательство нанимает охрану, которая стоит около Руты все четыре дня ярмарки. Старые патриоты, которые хотели треснуть Руту по голове ее книгой, теперь не осмеливаются это сделать. Боятся охранников.

На книжной ярмарке около стенда со “Своими” – очередь. Молодые люди покупают книгу для своих стариков, которые до сих пор молчали и не рассказывали о том, что видели в своем местечке в 1941 году или рассказывали только намеками. Теперь, услышав про книгу, они понимают, что их опыт не был исключительным, что это делалось везде, по всей Литве. Теперь, говорят покупатели книги, они хотят рассказать своим детям и внукам. Наконец они уже решатся.

К Руте подходит пожилая женщина из Варены, знакомая панеряйского убийцы, почтальона Винцаса Саусайтиса. “Он был очень приятным человеком, – говорит она. – Очень предупредительный, всем он нравился. Никто не знал, что он служил в Особом отряде и несколько лет убивал людей. Но когда у него родилась дочка, Саусайтис не мог взять на руки этого своего ребенка. Взяв девочку, он весь начинал дрожать, прямо трястись, и ему приходилось класть ее обратно в коляску. Потом, когда приехали его арестовать и судили, мы поняли почему. Видно, он много детей убил…”

Подходит другая женщина, тихо говорит: “Я – родственница одного из героев вашей книги”. “Которого?” – спрашиваю я. “Я из Дарбеная”, – говорит она. “Понимаю. Ваш родственник – Леонас Стонкус? Тот, который застрелил только одного еврея?” “Нет, – говорит она, – должно быть, не одного”. “Откуда вы знаете?” – “Видите ли, когда бывали семейные праздники, Леонас напивался, пьяный приходил в бешенство и принимался из воображаемого автомата расстреливать всех собравшихся. Потом, когда его приехали забирать, он, увидев милиционеров, сказал: «Я тридцать лет вас ждал». Очень красивый мужчина был Леонас. И сын у него тоже очень красивый. И страшно несчастный. Он потом покончил с собой”.

История за историей – и выясняется то, чего мы не ожидали, когда писали книгу: судьбы многих расстрельщиков евреев были страшными, но не только их судьбы. Судьбы их детей тоже чаще всего были трагическими. Человек из Жемайтии, подойдя, рассказал, что лица у детей местных убийц евреев были не такие, как у всех, были отмечены чем-то ужасным. Они страшно пили, как и их расстреливавшие евреев отцы. Они были не вполне нормальными: кто глухим родился, кто в молодости заболел и умер, кто покончил жизнь самоубийством.

Вот типичная история, которую прислала старушка из Мажейкяя. Эта женщина, в прошлом судья, была парализована, однако еще владела правой рукой. Записанные ее рукой свидетельства – тридцать пять страниц, присланных Руте. Свидетельства начинаются с истории ее двоюродного брата, портного Игнаса Галминаса из Мажейкяя, расстрельщика евреев. Эта женщина в 1941 году сама видела, как он вез евреев на грузовике к месту расстрела. Его судили, даже два раза. “Вернулся после второго суда, жил в своем мажейкяйском доме, дожил до восьмидесяти лет и умер от рака. Его сын Рамутис Галминас летом, кажется, 1962 года, когда учился в вильнюсском строительном техникуме, проходил производственную практику в какой-то строительной организации. Во время практики он бесследно исчез. Год спустя в Паневежисе, в каком-то канале, был найден его разложившийся труп. Отец опознал его останки только по им самим сшитой одежде. Останки перевезли в Мажейкяй и похоронили на местном кладбище, где позже были похоронены и родители мальчика. До сих пор его гибель так и остается непонятной. Он был приличным, спокойным, работящим мальчиком, а не каким-нибудь легкомысленным шалопаем. Так что никто не понимает, как он мог там оказаться. Пошли разговоры, что это небо послало возмездие за недостойные дела отца”.