Читаем Свой среди своих (СИ) полностью

- Я не хотел бы раздора, - издевательски передразнил Фили, - у него это в первый раз, в отличие от остальных наших парней. У дяди, между прочим, была шикарная невеста королевских кровей.

- Давай-ка, ты мне…

- Давать тебе я вовсе не собираюсь! – рявкнул Фили, и Бильбо отшатнулся, прижавшись спиной к стене. Часто дыша, он смотрел в глаза Фили, и тот, успокаиваясь и приходя в себя, прижал ладони к вискам.


- Прости, - выдохнул он негромко. – Прости, Бильбо, я не хотел на тебя срываться.

- Я понимаю, - нехотя проговорил Бильбо, отводя взгляд.

- Прости, - еще раз выдохнул Фили, довольно искренне, но, помимо извинения за окрик, в этом «прости» было и напоминание о том, что наследники Дурина – есть наследники Дурина, и предупреждение держаться подальше. Много чего было.


========== Часть 8 ==========


Бильбо вернулся к дому, чтоб не пропадать из виду, и уселся на лавку во дворе, достав трубку. Курить настроения не было вовсе.


“Торин, я хотел поговорить с Кили, но Фили на меня наорал”.

Торин посмотрит на Бильбо и пойдет разбираться с племянником. Отличный расклад.

“Торин, Фили сказал, что у тебя шикарная невеста”.

Сразу нет, лучше и не говорить об этом.

“Торин, Кили расстроен. Что мне делать?”

Торин либо посмотрит на Бильбо как на жужжащую около уха пчелу. Либо даст ему какое-нибудь дело. Либо пойдет разбираться с другим племянником. Вряд ли он, конечно, из тех верхних, что любят меняться партнерами, но кто знает гномьи обычаи?

Гэндальф знает, кто же еще.

“Гэндальф, я не знаю, что мне делать?!”

Волшебник, чего доброго, посмотрит на него с улыбкой и велит искать ответ в своем сердце. Но Бильбо перерыл уже все свое сердце и мозг порвал на ленточки, но никак не мог найти ответа.


Подхватив лейку, Бильбо решил полить цветы, росшие около террасы. Сидеть, сложа руки, было совсем невозможно, да и цветы на ярком солнце слегка поникли.

Еще можно было, конечно, поговорить с Бофуром, но это было как-то совсем за гранью зла и добра. Вот уж действительно, как сказал Фили, не хватало обойти всех, и перед каждым рассыпаться в извинениях. Бред какой-то.


«Бофур, я хотел поговорить с Кили, но Фили на меня наорал».

«Почему он так сделал?»

«Не знаю. Быть может, он переживает за брата, поэтому был так резок?»

«Конечно, переживает. Фили – отличный парень, но чувства брата ему важнее и ценнее твоих».

«Но мне же неприятно! Мне… больно!»

«Потерпи. Просто потерпи и подожди, пока ситуация сгладится. Не приставай к Кили, он сам должен пережить и привыкнуть к этому. Вот увидишь, все станет проще».

«Спасибо, Бофур».


Бильбо вытряхнул последние капли из лейки и замер, поглядывая на клумбу – воды не хватило и на половину. От влажной земли потянуло приятной прохладой.

- Что-то случилось? – спросил у него Торин, подходя ближе. – Ты какой-то смурной.

- Нет, нет, все в порядке.

- Принести тебе еще воды? Там у колодца тугой тяжелый ворот…

- Да, Торин, - кивнул Бильбо и едва заметно улыбнулся ему.

***

- Какого лешего ты на него наорал? - спросил Кили, когда брат уселся рядом на мостки, так, что те скрипнули жалостливо. Венок он выбросил в воду, как только кончились цветы, но он не утонул - прибился к берегу и застрял в камышах.

- Ты что, все слышал?

- У меня хороший слух, ты забыл? Я ж эльфийский подменыш, - криво улыбнулся Кили одним углом рта, и Фили поглядел-поглядел на брата, да и треснул его по затылку так, что тот слетел с мостков носом вниз и бултыхнулся в воду, подняв столп воды. Распуганные птицы захлопали крыльями, поднимаясь в воздух.

- Ах ты, поганец! - завопил Кили, неуклюже барахтаясь в неглубоком озере. - Ах ты паразит!

Фили хотел было отойти подальше, но не успел - братец цепко ухватил его за ногу и утянул в воду.

- Одурел совсем?! - зарычал Кили, стараясь окунуть брата с головой, но тот успешно сопротивлялся.

- Сам одурел! - фыркнул Фили, отпихивая его от себя. Мутный жирный ил поднялся со дна, в воздухе запахло сладкой гнилью.

- Ну держись! - зарычал Кили, и, раз уж у него не получалось макнуть брата, принялся плескать в него теплой, прогретой солнцем водой.

- С ума совсем сошел с этим хоббитом! - завопил Фили, закрывая лицо рукой, - да у тебя этих полуросликов через полгода будет выше крыши.

- Я этого хочу! - рявкнул Кили, - этого!


- Да что ты какая мы цаца! Вечно тебе подавай все самое хорошее, ясно же - дядин хоббит, хрен тебе! Деревянный меч отобрал у меня и перевязь, - фыркнул Фили, - чего уставился, думаешь, я забыл? А кольцо мифрильное кто у Двалина вытребовал три года назад? А? Теперь хоббита дядиного ему подавай!

- Меч ты мне сам подарил, - перестал брызгаться Кили и недоверчиво уставился на брата.

- Ничего не сам. Просто кто-то канючил и орал так, что у него голова покраснела, и дядя испугался, что она у тебя лопнет или треснет. Вот и я отдал тебе меч, хотя ты был тогда сопля соплей.

- А я думал, что подарил, - хмыкнул Кили, - эх и жадный же ты, братец.

- Тебе рано было меч, - отрезал Фили, - и хоббита тебе рано еще.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство