Свой среди своих (СИ)

Они выехали поздно, и Торин хмурился, потому как не любил выступать поздно, а уже давно перевалило за полдень. Бильбо тоже хмурился, потому что не хотел ехать на пони после вчерашней ночи. Гэндальф хмурился оттого, что его срочные дела, видимо, были настолько важными и срочными, что он был готов бросить весь отряд на ржавый топор, и заниматься тем, что ему было интереснее. Кили вообще не смотрел в сторону Бильбо, и разговаривал, по большей части, только с братом – тихо и неслышно. Без их шуток, переругивания и разговоров было совсем тихо и неуютно. Бильбо поискал взглядом Бофура, и тот молча улыбнулся ему в ответ.

Похоже, что гномам, в отличие от хоббита, больше нравилось ехать на пони. Дори, Ори и Нори начали негромко переговариваться, рассуждая на тему, что будет, если они уедут на лошадках Беорна дальше, чем договаривались.

- Пони придется вернуть, - напомнил Гэндальф.

- Спасибо, я помню, - сказал Торин, но таким тоном, что лучше б молчал.

- Прекрасно, что ты помнишь.

- Никогда не жаловался на плохую память.

Бильбо обеспокоенно глянул на них, но Гэндальф не стал продолжать перепалки, оказавшись мудрее.

Истории Беорна о Лихолесье, которые он рассказал с утра, предостережения Гэндальфа, тихий разговор Балина и Двалина – все это вовсе не улучшало настроения хоббита. Он поглядывал на мага и жалел, что не может уехать с ним. Идти в этот лес, про который говорили так много страшного, ему вовсе не хотелось, ему хватило, что он прошел Мглистые горы так, словно в кипяток нырнул. А теперь еще и мрачный черный лес, окруженный орками на варгах, темными чародеями и черт знает чем внутри.

Остаток дня прошел незаметно, и Бильбо спешился с пони, болезненно поморщившись. После этого пути ему уже ничего не хотелось – ни горячих и пылких поцелуев, ни любви, страстной и жаркой, но все же чересчур жесткой. Ведь на следующий день вновь пришлось бы влезать в седло!

Бильбо напряженно поглядывал на Торина. Этим вечером не было долгих посиделок у костра – объявив, что в путь они двинутся на рассвете, Торин назначил часовых и, наскоро перекусив, стал устраиваться ко сну.

- Можно, я лягу рядом? – в лоб спросил Бильбо, подходя к нему со своей скаткой.

- Естественно, - сказал Торин, принялся стелить сам. Хоббит смотрел на него, не зная, как ему намекнуть, что хочет сейчас всего лишь спать, чтоб тот не обиделся, или, чего хуже, не сделал по-своему.

- Полезай, - велел Торин, приоткрыв край спальника. Бильбо молча скользнул под покрывало, заворочался, пытаясь угнездиться - на Торине и без мелкопластинчатой бригантины было слишком много металла. Тот терпеливо подождал, пока он уляжется, просунул руку ему под спину и потянул к себе.

- Торин, - сглотнул Бильбо и прошептал ему в самое ухо, касаясь его губами, - давай не будем. Неудобно.

- Жестко?

- Жестко. И себе всю задницу сегодня отбил. И услышат. Нехорошо, - шептал Бильбо, касаясь губами его уха, - совсем нехорошо.

- Ты вот чего тогда сейчас делаешь? – зашипел Торин, поймав его ладонь у себя за пазухой. Бильбо фыркнул ехидно, поджав губы, делая вид, что он сам по себе, ладонь – сама по себе.

- Спи, - буркнул Торин, утыкаясь ему носом в шею.

- Да, - выдохнул Бильбо, сглотнув одновременно с облегчением и разочарованием. Какая-то часть него требовала раздразнить Торина, сунуть пальцы не только за пазуху, а пониже, и заодно укусить гномьего короля за ухо – непочтительно и ощутимо.

Торин дышал ему в шею горячо и часто, вдыхал его запах. Стоило лишь подтолкнуть его слегка, поцеловать или погладить, и потом уже не остановишь, как лавину. Бильбо неожиданно понравилось это чувство. Когда стоишь на грани и знаешь, что дальнейшее развитие событий зависит от тебя. В конце концов, можно было отойти от стоянки подальше…

- Тебе тепло? – спросил Торин тихо, подтягивая край покрывала повыше.

- Да, - кивнул Бильбо. Вопрос почему-то отрезвил его, и, обняв Торина, он закрыл глаза и шепнул ему:

- Доброй ночи.

- Доброй, - отозвался Торин и закрыл глаза.

***

Бильбо проснулся незадолго до рассвета. Он здорово замерз к утру, потому что умудрился наполовину выползти из спальника во сне - видимо, было чересчур жарко. Скользнув обратно, он прижался к Торину, согреваясь и чувствуя себя совершенно счастливым. Он поцеловал спящего Торина в нос, потом потянулся к губам, целуя неслышно и нежно, чтоб не разбудить, но тот все равно открыл глаза и уставился на него.

- Уже рассвет? - хриплым со сна голосом пробормотал Торин.

Бильбо помотал головой, тихо, чтоб никого не разбудить. В лесу стояла живая тишина - тихо переговаривались ранние птицы, фыркали и похрапывали пони, гномы тоже храпели на разные лады. Редкий лес словно звенел в серебристой предрассветной дымке.