Свой среди своих (СИ)

- Я постараюсь, - сказал Гэндальф, и Кили едва не рассмеялся, кровь вновь потекла с его лица и закапала вниз. Но потом он с ужасом сообразил, что ни дядя, ни Гэндальф не шутят.

- Так будет лучше, - выговорил Торин и тяжело сморгнул, - а сейчас я слишком устал и хочу отдохнуть. Приведи ко мне хоббита.

Гэндальф выполнил его поручение.

- Торин желает тебя видеть.

Бильбо стоял за спинами, пока его не окликнули, не расступились. Торин лежал, глядя вверх, смертельно бледный, с уголка губ текла слюна вперемешку с кровью, надувалась блестящим алым пузырем.

Бильбо, совершенно растерянный, подошел ближе, поддерживая такой мешающий сейчас живот. Посмотрел в его глаза, мутные и неожиданно темно-голубые, но Торин не успел ничего сказать, только коснулся пальцами его руки.

И Бильбо вскрикнул, словно от резкой боли, зажмурился, свалился без чувств там, где стоял. Поднялась суматоха, его вынесли, стараясь не потревожить, а Торин все так же лежал, сосредоточенно рассматривая потолок и дышал, дышал, упорно сглатывая и сплевывая мешающую слюну.

========== Часть 26 ==========

Трандуил лично прошел в госпиталь, советуясь по пути с Гэндальфом, не рисковал пустить дела на самотек. А Бард шел следом, слегка улыбаясь в усы.

- Вы находите это смешным, мой дорогой Бард? – церемонно проговорил Трандуил.

- Как сказать. Сам эльфийский король в роли бабки-повитухи.

- Запомните, Бард, скоро только люди родятся. У остальных все несколько сложнее, - проговорил Трандуил, быстрее сплетая волосы в узкую белую косу. - От меня зависят две жизни, и ничего смешного в этом нет.

- Все равно слишком много суеты, - сказал Бард ему в спину. – Но я вас не осуждаю, если что.

Эльфийский король и ухом не повел, молча удалившись в палатку.

Бильбо ничего этого не видел и не слышал. Увидев Торина, Бильбо словно погрузился в сон, внутри все болело, то остро, то резко, то ныло тупо, и эта боль мешала уснуть как следует, чтоб не просыпаться уже никогда. Он едва различал какие-то слова, эльфийское наречие, звучащее как сладкая журчащая песня, как вода на рану. То чувство, которое жило в груди, примешиваясь к дыханию, свернулось, как живая, горячая кровь. Присохло, как кровь на рану, так, что отрывать было не просто больно, а невыносимо, нестерпимо больно. Вздох - и выдох с одной мыслью, хотя берег себя от этого, себя, свой уютный мирок, не хотел выбираться наружу.

Бильбо, как и любой, крепко стоящий на ногах хоббит, точно мог сказать, из чего состоит счастье: есть вкусно, спать досыпа, слушать хорошую музыку, когда хочется ее послушать, и видеть вокруг себя то, что хочется видеть. Думать о том, о чем хочется думать. Читать интересные книги - а Бильбо любил книги, много читал, особенно после обеда, устроившись на солнце.

Сейчас к пяти основным чувствам примешивалось еще одно, и нельзя было назвать это привязанностью, любовью или чем-то еще. Шестое чувство звалось коротко и ясно: Торин.

Как ритм дыхания, как стук сердца.

Торин.

И все происходившее должно было происходить вместе с Торином. Или не происходить вообще.

Запах Торина все время ощущался рядом, мешал, настораживал, как боль в фантомной, давно отрубленной конечности.

И самым страшным было то, что к такой жизни приходилось привыкать, потому что она расстелилась впереди, широкая, как пустошь Смога.

***

- Я желаю его видеть.

- Он спит.

- Не препятствуй мне.

Трандуил смерил взглядом Торина, который выглядел не слишком хорошо, дышал хрипло и свистяще. Двалин покрепче перехватил топор, словно был готов защищать своего короля и его право увидеть ребенка, но Торин остановил его взглядом:

- Успокойся. Трандуил, я пришел с мирными целями, - сказал он и, отстегнув ножны, демонстративно протянул Трандуилу меч. Трандуил кивнул страже, которая с легким поклоном приняла оружие, и пропустил Торина в шатер. В шатре царил легкий полумрак.

Торин осторожно подошел и взглянул на Бильбо, непривычно исхудавшего. Тот прижимал к себе подушку и спал крепко, обнимая ее. Торин, закусив губу, подошел ближе, протянул ладонь и притронулся к волнистым волосам, почесал за ухом. Бильбо не отреагировал, не улыбнулся во сне, как улыбался раньше, когда Торин ласкал украдкой.

- Вторую неделю он борется за свою жизнь, - тихо проговорил Трандуил, следуя за Торином по пятам, - смотри, не прерывай целебный сон.

Торин нахмурился, одарив эльфа мрачным взглядом, но Бильбо спал крепко, словно не чувствуя прикосновений, и пришлось оставить его в покое.

- Я желаю видеть ребенка.

- Не могу доверить его твоим дрожащим рукам, - ответил Трандуил, подвел Торина к наспех сколоченной, собранной из какого-то эльфийского сундука колыбели, - не поднимай его.

Однако Торин не стал слушать эльфа, взял на руки крохотный сверток и прижал к себе. По телу пробежала предательская дрожь, защипала открывшаяся рана, но Торин лишь уперся ногами в землю покрепче и посмотрел в личико малыша.

- Такой маленький, - проговорил он, и кадык прокатился по поросшему щетиной горлу, - как Кили тогда…