Своя дорога

Взаимная нелюбовь двух народов тянулась уже лет сто: виной тому была несвоевременно оказанная помощь в войне с теми самыми степняками, которые теперь разделяли племена. Забавно, но с кочевниками обе стороны помирились, а вот друг с другом так и не смогли.

Сбиться с пути без проводника нам уже не грозило – ленточные леса, окаймлявшие речной берег, виднелись на горизонте узкой сизой полосой. Часа за три, а то и раньше, доедем.

Мы сердечно распрощались с нашим временным попутчиком. Сирин даже одарил воина тонкой серебряной цепочкой, которую на скорую руку превратил в амулет, приносящий удачу. Понятное дело, что не особо сильный, на это у волшебника мастерства еще не хватало. Но все-таки теперь лук дикаря станет разить – точнее, стрелы врагов пролетать мимо цели – чаще, и, встав на распутье двух неизвестных дорог, воин с большей вероятностью выберет наилучшую.

Хороший подарок. Надо попросить Агаи сделать нам такие же. У Таниты наверняка уже есть, только она не носит (неизвестно, в какой момент перекидываться придется, какие уж тут цепи на шею). У рош-мах, кажется, даже серег нет. И правильно, хорошо бы она смотрелась кошкой с драгоценностями в ушах.

Я усмехнулся, представив себе такую картину, а вслух сказал:

– Танита, ближе к лесу перекинешься.

Конечно, ипостась зверя сильнее человеческой, но, боюсь, учунгу не поймут присутствия хищницы в нашей компании. Все-таки женщина с ребенком – более безобидный и вызывающий симпатию образ.

Оборотень ничего не ответила, а, легкомысленно взмахнув хвостом, понеслась вперед. Рош-мах со своим обостренным чутьем в зверином облике почти всегда шла впереди группы – дозором. Правда, иногда девушка увлекалась (особенно если поднимала затаившегося зверя) и убегала дальше необходимого. Вот и сейчас ее, вероятно, одолела жажда смены пейзажа.

Ох, все-таки много пока в оборотне от обычной девчонки!

Словно в подтверждение моих мыслей почти у самого леса рош-мах устроила на нас засаду и прыгнула с довольным рыком почти под самые копыта лошадей.

Кони испугались и сорвались в галоп. Пришлось потратить несколько минут на их усмирение. Ну что за выходки?! Кошкина дочь, все бы ей играть!

Мы с сирин, разозлившись, высказали по очереди довольной рош-мах все, что о ней думаем. Даже Морра серьезно погрозила маленьким пальчиком.

Танита в ответ на наши нотации даже ухом не повела.

Прибрежный лес впечатлял. Таких деревьев мне еще не встречалось, да и моим спутникам, судя по проявленному любопытству, тоже.

Сначала шли привычные дубы, клены, длинноиглые сосны с голубой хвоей, но ближе к воде, стоило спуститься к речному ложу, росли очень странные деревья. У них на высоте примерно в два человеческих роста ствол разветвлялся, и самые толстые из ветвей подпирало множество плоских, словно ласты морских зверей, веслообразных корней, поросших у самой земли темно-зеленым мхом и перистым папоротником.

Раскидистые густые кроны давали плотную тень, а на свисающих ветках призывно желтели круглые глянцевые ягоды величиной с грецкий орех. Очень хотелось их попробовать, но мы не стали тянуть в рот незнакомые плоды. Хотя слетевшая стая птиц и раскиданные под деревьями, поклеванные остатки пиршества давали повод надеяться, что ягоды съедобны. Только рисковать все равно не хотелось.

В скором времени, еще немного проехав по лесу, остановились. Пора было отдохнуть, перекусить и хорошо подумать, в какой стороне искать прибрежных жителей. По словам Хенуна, они жили не в нормальных селениях, а на плавающих, собранных из высушенного местного тростника островах.

Вот только слезть с лошади я не успел.

Оно свалилось сверху, стоило кобыле остановиться. Еще чуть-чуть, и мне пришел бы конец, а так первый удар приняла лошадь. Пока она, хрипя от боли, валилась на бок, я высвободил ноги из стремян и кубарем скатился на землю. Вскочив, успел вытащить меч и оторопел на пару секунд.

Такой противник мне еще не встречался. Особенно днем. Особенно вне Пустоши.

Монстр напоминал огромного паука, только слепленного не из живой плоти, а из оголенных старых костей. Человеческих костей!

Чем дольше я разглядывал чудище, тем большее отвращение оно вызывало. Было понятно: отвратительное существо – плод извращенной фантазии тронувшегося колдуна. Само по себе такое не появляется! А если появляется, то не высовывается на солнечный свет.

На плоское туловище маг пустил ребра и позвоночники. Они сплетались в хитрый узор, образуя единый монолит. На конечности пошли мослы бедренных и берцовых костей, соединенные пожелтевшими сухожилиями и плоскими темными лентами дубленой кожи. Глаза уродливой твари заменили три черепа, по самую макушку залитые зеленой слизью, а главным оружием стали острые жвала. Материала на свое детище неведомый мастер не пожалел – паук получился локтя четыре в высоту.

Чудовище угрожающе подняло над головой переднюю пару ног, и я заметил, что на концах они как птичьи лапы.

Сучий хвост… Так вот кто следил за нами! Да как же он в тех зарослях уместился-то?!