Своя комната

А теперь сцена меняется, и если угодно, прошу вас последовать за мной. Листья продолжают осыпаться, но уже не в Оксбридже, а в Лондоне. Вообразите комнату, подобную многим: выглянув в окно, внизу увидим шляпы, автомобили, фургоны и окна в доме напротив. На столе лежит листок бумаги, на котором большими буквами значится: «ЖЕНЩИНЫ И ЛИТЕРАТУРА» – и более ничего. После обедов и ужинов в Оксбридже должен последовать, к сожалению, визит в Британский музей. Если перебрать воспоминания и отринуть все личное и наносное, то в остатке обнаружится драгоценный нектар истины. Сколько вопросов родилось после тех самых обеда и ужина в Оксбридже! Почему мужчины пили вино, а женщины – воду? Почему один пол процветал, а другой – бедствовал? Как нищета влияет на литературу? Что необходимо, чтобы создать произведение искусства? Тысячи вопросов роились в голове. Но мне нужны были ответы, а не вопросы; а ответ можно было найти, лишь справившись у просвещенных и непредубежденных, у тех, кто поднялся над распрями мыслей и бренностью тела и облек результаты своих исследований и измышлений в форму книг, которые можно прочесть в библиотеке Британского музея. А если истины нет и на полках Британского музея, то ее нет нигде, сказала я себе, взявшись за блокнот и карандаш.

Вооружившись таким образом и излучая уверенность и любопытство, я отправилась на поиски истины. Погода стояла пасмурная, хоть и не дождливая, и на улицах рядом с музеем сгружали мешки с углем в открытые угольные ямы. На дорогу выставили перевязанные коробки, где, видимо, содержался целый гардероб каких-нибудь швейцарцев или итальянцев, которые прибыли сюда в поисках счастья, укрытия или еще каких-нибудь благ, что можно найти в пансионатах Блумсбери. Охрипшие торговцы развозили свой товар на тележках; одни просто кричали, другие – пели. Лондон напоминал завод. Лондон напоминал какую-то машину. Все мы сновали туда-сюда по его холсту, создавая непонятный узор. Британский музей представлял собой отдельный цех этого завода: двери нараспашку, а зайдя внутрь, вы оказывались под огромным куполом, словно одинокая мысль в огромном лысом черепе, – в окружении великих имен. Вы подходите к стойке, берете бланк, открываете каталог, и ….. эти пять точек обозначают пять минут, на протяжении которых оторопь сменяется изумлением, а затем – смущением. Вы замечали, сколько публикуется в год книг о женщинах? А сколько из них написано мужчинами? Вы понимаете, что, возможно, являетесь самым обсуждаемым животным на земле?

Я пришла сюда с блокнотом и карандашом, планируя провести утро за чтением и выписать себе требуемые истины. Но чтобы справиться с таким массивом информации, понадобилось бы стадо слонов или колония пауков (я в ужасе припоминала самых долгоживущих и многоглазых животных). Без стальных когтей или медного клюва тут не справиться. Как же отыскать крупицы истины в этой бумажной горе? Я в отчаянии принялась водить взглядом по длинному списку названий. Впрочем, тут уже было о чем задуматься. Вопросы пола интересуют врачей и биологов. Интересно, что вопросы пола (слабого пола, разумеется) привлекают также благообразных эссеистов, ушлых романистов, мужчин со степенью магистра искусств, а также без какой-либо степени, а также тех, чьим единственным достоинством является то, что они, собственно говоря, не женщины. Некоторые книги были написаны во фривольном и игривом тоне, но большинство авторов, напротив, вещало строго и назидательно. При одном лишь взгляде на заголовки представлялось скопище школьных учителей или проповедников, которые громоздятся на своих кафедрах и трибунах и пространно витийствуют, далеко выходя за рамки выделенного им часа. Это было совершенно удивительное открытие, и, судя по всему, такое поведение было присуще только мужскому полу. Женщины не пишут о мужчинах – это меня несколько успокоило, поскольку если бы мне сначала предстояло прочитать все, что мужчины сочинили о женщинах, а потом то, что женщины написали о мужчинах, – то за это время алоэ, что цветет раз в столетие, отцвело бы дважды. Я наугад заказала с десяток томов, отправила свои бланки и уселась рядом с такими же искателями драгоценного нектара истины.

В чем же причина такой несоразмерности, гадала я, рисуя колеса на бумаге, оплаченной британскими налогоплательщиками совсем для других целей. Если судить по этому каталогу, то женщины интересны мужчинам куда в большей степени, чем мужчины – женщинам. Почему? Это было крайне любопытно, и я представила себе мужчин, вся жизнь которых уходит на писанину о женщинах: среди них были старики, юноши, холостяки, отцы семейств, красноносые и горбатые. В любом случае мысль о таком внимании смутно льстила – если оно, конечно, не исходило исключительно от убогих и калек.