Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)

Шея её зажила — красный рубец постепенно стал розовым, потом белёсым, но не исчез, как она ни старалась. Мейстер Иллмер давал ей мази и натирания, но они лишь притупляли боль, когда та ещё была, а неровный излом, появившийся из-за недорезанной до конца жилы, как был, так и остался, только стал не столь грубым. Отвратительный шрам невозможно было спрятать — только наглухо закрыть воротником или платком. Отныне Сансе можно было забыть про ожерелья и медальоны, в отличае от её сестры, которая, не задумываясь, меняла украшения каждый день, словно речь шла о перчатках. Сегодня на Арье был рубиновый кулон на двойной золотой цепочке, концы которой свободно спускались в ложбинку на груди. Платье, пошитое из алого и серого бархата, было ему под стать — с глубоким вырезом, оголявшим шею и ключицы. Ей, Сансе уже никогда не носить ничего подобного…

— Это правда, что ты побывала за Стеной? — неожиданно спросил Рикон у Арьи.

— Да.

— И всё остальное тоже — правда?

— Что? — удивилась Арья.

— Всё, что рассказывала Нэн? Про белых ходоков, грамкинов и снарков?

— Ходоков я видела. И Короля Ночи тоже. А вот грамкинов и снарков — нет.

— А как ты там оказалась?

— Ну… Я получила письмо, но на самом деле это была ловушка, и я оказалась на корабле.

— Это Король Ночи устроил для тебя ту ловушку?

— Нет! А с чего ты это взял?

— Так Кэтти говорит.

— Кэтти?

— Служанка. Она всё про всех знает.

— И что именно она говорит? — разулыбалась Арья.

— Что вы — те самые — Звезда Севера и Сумеречный Лев. Что так тебя здесь раньше звали, — ответил Робин, хмуро уставившись в тарелку.

— Да. Это я и … лорд Тайвин, — кивнула сестра. Её лицо, утратившее улыбку, обрело скорбное выражение.

— Кэтти говорила, что Король Ночи велел своим рыцарям похитить у Сумеречного Льва его возлюбленную. Когда Лев узнал, где она, он направился за Стену, чтобы освободить её из плена и убить Короля Ночи. Это так?

— Почти, — в ответе Арьи сквозила некая неуверенность. Вскинув голову, она попыталась улыбнуться. Получилось как-то криво и наигранно: — Но, главное, что Король Ночи и ходоки больше никогда не вернуться! Мы их победили!

— Да. И ты теперь жена Тайвина Ланнистера, — кивнул Рикон, глядя куда-то мимо.

За столом повисла неловкая тишина. Арья растерянно изучала крошки от пирога, рассыпавшиеся по скатерти. Чёрная Рыба хмуро потягивал вино. Санса сидела, вытянувшись в струну, кожей чувствуя напряжение, витавшее в воздухе.

— А ты — жена лорда Тириона! — фраза, прозвучавшая, как обвинение, застала Сансу врасплох. Глаза брата, смотревшие на неё в упор, казались ей почти чёрными и бездонными, как два колодца.

— Да, я по-прежнему жена лорда Тириона, — тихо проговорила она, не отводя взгляда.

— Она была доброй и красивой.

— Кто? — не поняла Санса.

— Королева Дейенерис, а он убил её. А Ланнистеры убили нашего отца! Наша семья воевала с ними, а вы, обе!..

Ожидавшая чего угодно, кроме подобных обвинений, Санса уставилась на брата. Рикон, отодвинув от себя тарелку, молча переводил взгляд с неё на Арью. Сестра, словно кол проглотив, сидела не говоря ни слова, глядя куда-то в сторону.

— Королева Дейенерис? — с горечью повторила за братом Санса. — Она привела сюда дотракийцев! А Робб?! Как ты мог забыть, что люди королевы убили Робба?!

— От того, что все решили, что он повинен в её смерти! А он ехал на переговоры! Если бы лорд Тирион не убил королеву, он был бы жив и заключил бы с ней союз!

— Нет! — неожиданно резко вмешалась Арья. — Робб не ехал с миром, и он не собирался преклонить колено! Дейенерис Таргариен потребовала союза, имея заложника — тебя! Она об этом сказала Джону в Чёрном Замке! И Робб должен был выяснить, правда ли этот заложник на самом деле ты!

— Почему я должен вам верить? — упорствовал Рикон. Арья, с не меньшим упорством, вскинув голову, выкрикнула в ответ:

— Потому что мы — твои сёстры! Мы — Старк!

— Ланнистер! Вы теперь обе — Ланнистер!

— Довольно! — гневный окрик Чёрной Рыбы прервал Рикона на полуслове. — Довольно, — повторил он уже тише. — Вы все дети одного отца и одной матери, и никто и ничто это не в силах изменить. И вы все должны понять, что войны заканчиваются. И нередко они заканчиваются брачными союзами. Война, что унесла Эддарда уже далеко. Теперь всё позади и нужно смотреть вперёд.

— Хотите, чтобы я всё забыл? Забыл, как умер отец? Как Ланнистеры отняли его? Забыл, как Дейнерис была добра ко мне, а потом карлик убил её из арбалета?!

— Нет, мой мальчик, — устало произнёс дядя Бринден. — Жизнь жестока и никого не щадит. Наши мёртвые навсегда с нами. Ты вправе помнить всех такими, какими они были для тебя, и никто не запретит тебе скорбеть по Дейенерис. Но ты должен понять, что вины твоих сестёр в том, что случилось с Эддардом и Роббом — нет. Руки их мужей не обагрены кровью наших близких. Поверь мне, будь оно так, ни твоя мать, ни я, ни ваши братья не позволи бы осуществиться этим союзам.

— Мы тоже помним их, Рикон. И отца и Робба, — тихо произнесла Арья.

— Да, мы помним.., — прошептала Санса.