Своя среди чужих, чужая для своих. Или пересказанная история одной волчицы (СИ)

Снег за окнами пошёл сильнее, погружая всё в темноту. Из-за белой пелены почти не видно было ни города, ни моря, ни солнца. Служанка, пройдясь по комнате, зажгла все свечи, что были в подсвечниках. От их жёлтого пламени стало намного теплее и уютнее. Но только не за столом, где каждый из них сидел погружённым в свои мысли. Арья, нахмурившись, терзала салфетку, изрядно измахрячив её конец. Рикон, отвернувшись, уставился в камин, словно что-то видя в огненных языках, дядя Бринден хмуро подлил себе ещё вина. Санса, опустив голову, покусывала губу, совсем, как её младшая сестра. Зря она пришла сюда и привела с собой Рикона. Лучше бы она осталась в собственных покоях и дождалась Тириона.

Тирион… Ей было и неловко рядом с ним, и по-странному спокойно и хорошо. Он единственный не смотрел на неё с жалостью и не отводил взгляд с самой первой их встречи. И она искренне была рада его видеть — и тогда, неделю назад, и сейчас, в каждый из этих дней. Они разговаривали, делились смешными историями стараясь не вспоминать о грустном. А вчера, явившись к ней неожиданно рано, он застал Сансу полуодетой, без ставшего обязательным шёлкогового шейного платка. Словно не увидев ничего необычного, он поздоровался, налил себе чашку чаю и принялся обсуждать то, что его к ней привело. Поначалу Санса была растеряна, а потом безмерно благодарно, за то, что в его присутствии она не чувствовала себя … уродом.

То, что они по-прежнему были мужем и женой, а ничего так и не изменилось в их отношениях, Сансу немного смущало. Всё чаще и чаще её посещали мысли о будущем, которое было настолько туманным, что она не могла представить себе ничего определённого. Порой ей в голову закрадывалась мысль, которая казалась ей почти кощунственной — а, что если бы она была прежней Сансой, то радовалась бы она визитам Тириона? Косясь на своего лорда-супруга, она надеялась, что он никогда не сможет догадаться о том, что приходило ей в голову. А он, не подозревая о её терзаниях, пересказывал дворцовые сплетни и вспоминал истории, которые приключились с ним во время его странствий. И делал очередной ход в их партии в кайвассу. Вчера она почти выиграла, но умудрилась так некстати пожертвовать сильной фигурой! Сегодня она обязательно отыграется. А чтобы Тирион не смог её заболтать и отвлечь от раздумывания над очередным ходом, она сама ему поведает про свои проказы из детства …

— Дядя, Вы сказали, что намерены посетить Винтерфелл?

Вздрогнув, Санса посмотрела на Арью, обращавшуюся с вопросом к Чёрной Рыбе. Размечтавшись о сегодняшнем вечере, она совсем позабыла, где находится.

— Да. Я намерен сопровождать Рикона на север, — ответил дядя Бринден. — Путешествия по стране всё ещё небезопасны.

— Вы едете вместе с лордами Амбером и Гловером?

— Да. Насколько я понял, часть пути с нами будут лорды Долины и Фреи. Ну и Вольный Народ тоже возвращается на север.

— Большой будет отряд, — кивнула Арья. — А ты, Санса, не хочешь побывать в Винтерфелле?

Вопрос сестры застал Сансу врасплох:

— Я не знаю…

Она, действительно, не знала. Не знала, готова ли она встретиться с матерью, Браном и Джоном, хотела ли она видеть Винтерфелл и Утёс Кастерли — места, где помнили её совсем другой. Ей сполна хватило Королевской Гавани. Может, оно и к лучшему, что лорд Тайвин принял решение отдать им с Тирионом Хайгарден — она начнёт всё с чистого листа, от туда, где её никто не знает.

Слегка улыбнувшись, Санса посмотрела на Рикона:

— Наконец-то ты вернёшься домой!

— Да! — кивнул брат. Взгляд его потеплел, а черты лица смягчились — впервые за всё время обеда. — Арья, расскажи про Джона и Брана! — повернувшись к сестре, попросил он. Та тут же принялась рассказывать о братьях, о том, как Джон управляется на Стене, о дяде Бенджене, о маме, о переменах в Винтерфелле и том, что, наверное, там совсем скоро расцветут зимние розы, а в кадках вырастут апельсиновые и лимонные деревья, когда-то высланные Сансой из Кастерли Рок. Дядя Бринден, ни разу не бывавший у них дома, с удивлением расспрашивал про оранжерею, и про тёплые, никогда не промерзающие, даже в лютый мороз, стены. Санса тут же вспомнила, как она любила бегать по полу босиком, а септа Модрейн на неё ворчала: «Застудитесь, юная леди!» А она ей возражала: «Камень тёплый, ведь его греет вода! Он, как живой!» Рикон тут же с ней согласился, что и пол, и стены у них дома, как живые. Да и сам Винтерфелл — живой…

Они засиделись допоздна, когда Арья вернулась к себе в покои, за окнами было уже совсем темно. Тайвин, освободившийся сегодня чуть раньше чем обычно, с удивлением поинтересовался, где она так долго задержалась.

— Мы обедали все вместе — я, дядя Бринден, Санса и Рикон! — ответила Арья.

— И как? Всё хорошо?