Кое-как поборов желание поддразнить легендарного рыцаря, я ощутил, что боль от душевной раны постепенно утихла. Медленно выдохнув, я обратился к мальчику:
— Кстати, Фелсий, почему тебя так удивил «настоящий» артефакт? В ваше время их уже нет, что ли?
— Совершенно верно, — подтвердил Фелсий, вновь принимая серьёзный вид. — Мне рассказывали, что, когда запечатали рыцарей единства, — не космических пилотов, как моя сестра, а тех, что летали на живых драконах, — точно так же поступили и со всеми существующими артефактами.
— Запечатали? — повторил я и переглянулся с Алисой и Асуной.
Месяц с небольшим назад мы сидели в этой комнате и слушали лекцию Стики и Лоранней о современном Андерворлде. Но времени было мало, а девушки так и норовили сами завалить нас вопросами, поэтому мы лишь еле успели выяснить нынешние статус-кво и политическое устройство. Однако, хотя мы понятия не имели, что здесь происходило последние двести лет, слово «запечатали» всё равно показалось зловещим.
— Фелсий, ты знаешь, когда именно запечатали рыцарей единства? — спросила Алиса.
— Да, — ответил мальчик, слегка покраснев. — Нас учат, что это произошло сразу после переименования календаря в звёздный… то есть около ста лет назад.
— Сто лет… — прошептала Алиса и вновь посмотрела на собор за окном.
Время Андерворлда синхронизировалось с реальным, и здесь тоже шёл четвёртый час дня. А вот сезоны немного разнились — скорее всего, из-за того, что в месяцах Андерворлда ровно тридцать дней, а в году триста шестьдесят, — поэтому на небо уже понемногу надвигался закат. В комнате становилось прохладнее.
Заметив, что легко одетая Асуна уже начинает дрожать, Фелсий спохватился:
— Ах да, в этом зале довольно холодно. Сейчас включу отопление.
«Отопление?» — только успел подумать я, как мальчик подошёл к двери и дёрнул за один из двух рычагов возле неё. Что-то застучало по другую сторону узких параллельных прорезей, которые бежали, числом пять или шесть, по стенам у самого пола. Затем послышался тихий гул, и из этих щелей повеяло теплом. Местная система включалась намного быстрее, чем кондиционеры реального мира.
— А… как это работает? — поинтересовалась Алиса.
Фелсий недоуменно моргнул, затем подбежал к нам.
— Ну конечно, во времена госпожи Алисы криотермов ещё не было!
— Крио… термов?
— Да. В подвале дома размещены баки высокого давления с вечными теплородами, стужеродами и ветрородами, а также регуляторы. Благодаря им в доме есть тепло, прохлада, холодная и горячая вода.
— Баки высокого давления?! — воскликнул я одновременно с Алисой.
Ладно ещё стужероды, но держать теплороды в закрытом контейнере крайне опасно. Если они выйдут из-под контроля, то раскалят и взорвут бак.
Скорее всего, механодраконы пилотов единства летают благодаря той же технологии. Но что за психопат мог натолкнуть местных жителей на идею столь опасного изобретения?..
Мы с Алисой лишились дара речи от потрясения и недоумения.
— О-о-о, какая прекрасная система! — простодушно заметила Асуна и поинтересовалась: — Она есть во всех домах?
— Да, в последнее время их устанавливают не только аристократам, но и простолюдинам. Вот только… — На лицо Фелсия легла несвойственная ребёнку тоска. — Года три назад не только Центория, но и другие крупные города столкнулись с нехваткой пространственной энергии. Всё потому, что баки высокого давления сейчас везде — не только в домах и магазинах, но и на заводах, и в государственных учреждениях, и даже в механоходах, простых и составных, которые ездят по улицам.
— В механоходах?..
Мы с Алисой вновь переглянулись. В прошлый раз мы добирались от аэродрома до дома Арабель на какой-то безлошадной повозке — должно быть, это и был механоход. Поскольку теплороды потребляют больше священной энергии, чем остальные семь элементов, они при бездумном обращении и правда могут оставить без ресурсов целый город.
Я вздохнул было о том, что вот и до Андерворлда добрался энергетический кризис, но вдруг кое-что осознал: как я ни напрягал слух, всё равно улавливал лишь тихий свист кондиционера.
— Слушай, а Лоранней и остальная семья не дома?
Я так быстро привык к мальчику, что уже обращался к нему на «ты», но тот совсем не возражал.
— Нет, — подтвердил он мою догадку. — Сестра, разумеется, на базе космических сил, мать тоже работает там, а отец — в правительстве Северной Центории. Ах да, но дома я не один.
Фелсий пошире открыл дверь и дважды хлопнул в ладоши. В коридоре послышался топот ног, а через несколько секунд в комнату влетел некий бесформенный серый ком. Мы с Асуной и Алисой от неожиданности дружно отшатнулись.
Овечка? Нет, собака, но какой-то невиданной в реальности породы. Я бы её описал как афганскую борзую, но с пушистой и кудрявой шерстью. Симпатичную узкую морду обрамляли букли на висячих ушах, из-за чего собака походила на европейского аристократа. Я задумался, кого она мне напоминает, и вскоре нашёл ответ: портрет Иоганна Себастьяна Баха, висевший в кабинете музыки в моей начальной школе.