Сыграй на цитре

Росинка сидит на краю кровати, болтая ножками в желтых панталонах.

Ушел.

– Что ты имеешь в виду под «ушел»? – У меня перехватывает дыхание. – Как призрак? – Нет. Лотос жива – она все еще дышит…

Не призрак. Просто ушел. Блуждает. Росинка болтает ногами. На каком-то уровне люди и боги не так уж сильно отличаются. У нас всех есть духи, сделанные из ци. Но смертный дух более нестабилен. Мы с тобой можем путешествовать в любой форме, в какой захотим, без тел. Смертные же не могут. Если дух покидает…

– Он вернется. Я знаю, что он сможет. – Как и мой, после несчастного случая с лошадью.

Возможно, если бы дух оставался рядом с телом. Но ее дух отсутствовал слишком долго, Зефир. Даже если какие-то ее частички все еще заперты в этом мире, они рассеяны. Ты можешь потратить свое бесконечное существование на поиски их на небесах, и ты все равно не отыщешь их все до единой.

– Значит, она никогда не пробудится?

Росинка качает головой.

Я покачиваю своей.

– Нет, Лотос вернется.

Через реинкарнацию, после того, как ее тело закончит свой жизненный путь, а ее дух будет отозван к Обелиску Душ.

– Это не то, что я имела в виду! – Если Лотос уйдет, то уйдет и Жэнь. Она уже уходит. Ее глаза пусты. Щеки впали, она еще больше истончилась, чем когда я в последний раз видела ее в моем склепе. Они поклялись жить и умереть вместе, Лотос и Жэнь, когда давали клятву сестринства. Лотос должна проснуться.

Прислушайся. Росинка закрывает глаза. Ее сердце уже слабеет.

Я не хочу слушать. Мне хочется кричать. Вопить.

– Жэнь. – Я хватаю ее за плечи; она втягивает их. – Жэнь. Ты не можешь…

– …сделать это с собой.

На нас падает тень, и я поднимаю взгляд на четко очерченные углы лица Турмалин. Струп на ее ране отслоился.

– Прошу. Войскам нужно встретиться с тобой.

– Я не хочу их видеть.

– Тогда чего ты хочешь? Что мы можем сделать, чтобы помочь?

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое, Турмалин. Я хочу, чтобы ты ушла. – Жэнь говорит все это, не отрывая глаз от Лотос. – Ты можешь сделать это для меня?

– Нет.

Жэнь берет Лотос за руки.

– Тогда ты вольна оставаться там, где пожелаешь.

Я так близка к Жэнь, но не могу помочь. Она потеряна, как и я. Я хочу убежать и спрятаться.

Но Турмалин не двигается с места, и поэтому я остаюсь, мы вдвоем смотрим на нашу леди, Жэнь стоит на коленях у кровати, а Лотос на ней.

Затем влетает Облако. Дзинь. Внезапно я вылетаю из-под тени Турмалин, потому что Турмалин отталкивают в сторону. Жэнь встает, ее меч скрещивается с глефой Облако.

– Что ты делаешь?

Облако надвигается.

– Проверяю, помнишь ли ты еще свою клятву.

– Мы дали клятву умереть как одна.

– Клятва самим себе. Но мы поклялись людям этого царства победить Миазму. Ты готова нарушить эту клятву ради нашей?

Жэнь не отвечает.

– Я не нарушу. – Вращением запястья Облако вихрем поворачивает свою глефу и ударяет рукоятью в землю. – Я сдеру кожу с того, кто сделал это с Лотос, кто бы это ни был. А до тех пор делай свою работу. Живи и веди за собой.

Жэнь медленно переводит взгляд на меч в своей руке. Инстинкт жить все еще здесь, глубоко погребенный. Атака Облако обнажила его.

– Иди туда, где в тебе нуждаются, – убеждает Облако, когда Жэнь молчит. – Я побуду здесь.

Делай, как говорит Облако, думаю я впервые в жизни, затаив дыхание.

Наконец Жэнь кивает. Ее меч со звуком, подобным вздоху, возвращается в ножны, и я тоже вздыхаю. Она вернулась. Не полностью, но со временем она сможет.

После того как Жэнь выходит, Облако поворачивается к Турмалин.

– Иди с ней.

Турмалин не спорит. Как только она уходит, Облако сжимает руки Лотос точно так же, как это делала Жэнь. Но в то время, как хватка Жэнь была свободной, хватка Облако крепка. Ее сухожилия так сжимаются, что кожа на них натягивается.

– Она не ощущает твои прикосновения, – шепчу я, пока Облако смотрит на Лотос, ее темные глаза сосредоточены. Ци волнами спадает с ее округлых плеч, словно компенсируя недостающую энергию Лотос. Я покрываю своей ладонь Облако, пытаясь ослабить ее хватку. – Не делай этого.

Когда я поддеваю ее костяшки пальцев, мой мизинец касается кожи Лотос.

И вдруг я начинаю проваливаться. Это похоже на прыжок с террас в небо. Но, в отличие от него сейчас, я точно знаю, где я приземлюсь – в этом пустом сосуде передо мной.

В Лотос.