Сын атамана

– Пока мы не можем явно показать, что весь реестр, а значит и гетман Мазепа, с нами. Будете держать осаду и остерегайтесь флота, полковник. Если корабли вдоль берега пройдут и обстрел учинят, все ваши лагеря порушат.

– Сделаем, – кивнул полковник.

– Третья армия – десять тысяч донских казаков. Походный атаман – Василий Поздеев. Цель – Воронеж. Стремительным ударом он должен быть взят быстро и без разрушений. Главное – сохранить в целости верфи и оружейное производство. Наши люди в городе имеются, помогут, а сил у царя там немного, сформированный для охраны Воронежского Адмиралтейства полк Рыкмана, один новый солдатский полк и пара сотен драгун.

Поздеев явно удивился своему назначению и спросил:

– Доверяешь, атаман?

– Доверяю, – ответил он.

– Добро! – поддержали назначение Поздеева атаманы и старшины.

Отец продолжил:

– Четвертая армия – десять тысяч сечевиков, которые должны взять Царицын. По слухам, в городе припаса продовольственного мало, и если обложить его со всех сторон, через месяц горожане сами сдачи попросят. Взяв этот город, мы блокируем Волгу, и получим устойчивую связь с яицкими казаками да заволжскими ордами, которые можно нанимать в наше войско. После захвата Царицына на очереди – Астрахань, там еще тлеют угли от стрелецкого бунта. Походным атаманом этого войска станет Лукьян Хохол.

– Любо!

– Пятая армия – десять тысяч беглых, и как подкрепление для стойкости, две тысячи казаков из голутвенных и сиромашных. Самая голь, которая еще помнит, каково рабом быть и которая знает, что помещики с людьми творят. Походным атаманом в это войско назначается Семен Драный. Задача Пятой армии – двигаться вверх по Медведице и Хопру в сторону Тамбова и Саратова. Сманивать всех недовольных на Дон для заселения пустынных земель и поднимать крестьян против царя.

И это назначение поддержали старшины. Хоть военными талантами Семен Драный не блистал, но зато, сам поднявшийся в атаманы из беглых холопов, он очень хорошо понимал крестьян и посадских людей. Единственная проблема, которая наметилась, что некоторым не понравилась идея Булавина притащить на Дон крестьян, но пока такие люди явного недовольства не выказывали. Главное – победить, а об остальном потом думать станем.

– Кроме того, – продолжил войсковой атаман, – есть еще и Шестая армия, казаки Максима Кумшацкого, идущие к нам на соединение с севера. Про них мало что известно, но думаю, что они смогут вернуться на родные берега Тихого Дона.

Кондрат оглянулся на полковника Лоскута, тот снова привстал и объявил следующий вопрос:

– Атаманы-молодцы, требуется выбрать человека отвечающего за весь наш тыл и снабжение армий.

Старшины и атаманы недоуменно переглянулись – не было ранее такой должности в Войске. Но поскольку в царской армии многие уже послужили, казаки знали, чем такой человек должен заниматься.

– Фролова Василия, – выкрикнул один.

– Сурова Степана, – раздался второй голос.

Завязалась перепалка, но всех остановил Булавин, который сказал:

– Предлагаю Зерщикова Илью Григорьевича.

– Да ты что, Кондрат!? – вскочил с места Поздеев. – Он же с Максимовым против тебя злоумышлял.

– Да, так и есть, – поддержали старшину сразу несколько голосов.

Булавин поднял атаманскую булаву, и все затихли.

– Зерщиков не подведет, человек он понятливый и вскоре разберется, что к чему. А дабы сомнений в нем не было, люди полковника Лоскута за ним присмотрят.

В конце концов, после жаркого спора, с выбором войскового атамана, хоть и со скрипом, но согласились.

– Третий вопрос, и на сегодня последний, – провозгласил Лоскут. – Что делать с изменниками казацкого дела? И не стоит ли кого-то помиловать?

С этим вопросом разобрались быстро. Допрос предателей, а затем смерть через отрубание головы саблей за городской стеной.

Такими были основные решения Совета Атаманов сразу после занятия Черкасска силами восставших казаков. Собравшиеся расходились, и только Василий Поздеев задержался. Он хотел о чем-то переговорить с отцом один на один, но полковник Лоскут хлопнул его по плечу и сказал:

– Пойдем, друже, выпьем. А все что хотел сказать, завтра скажешь.

Поздеев несколько натужно улыбнулся, и вышел из войсковой избы. За ним следом полковник, и в помещении остались только я и войсковой атаман.

Как только закрылась дверь, батя расслабился и откинулся на спинку мощного кресла с красивой и мягкой обивкой. Сразу стало заметно, как сильно он устал: покрасневшие глаза, проступившие морщины и сероватый оттенок лица. Да уж, как ни посмотри, а такое дело он на себя взвалил, что мало кто с ним может справиться. Впрочем, сдаваться Булавин не намерен, да и смысла в этом нет, так что придется ему продолжать движение в выбранном направлении и назад уже не оглядываться.

Отец, не спеша, достал кисет с табаком, набил трубочку, посмотрел на меня и спросил:

– Что скажешь, сын, о чем Поздеев хотел со мной отдельно от всех переговорить?