Сын атамана

Сафонов одобрительно кивнул и паренек, расправив плечи, вышел в круг, и ломким детским голосом запел песню, которую больше пристало петь в мужском кругу и сильными басистыми голосами:

«Не серые гуси в поле гогочут,
Не серые орлы в поднебесьи клекочут,
То гребенские казаки перед царем гуторят,
Перед грозным царем Иваном Васильевичем.
Они самому царю-надеже говорят:
«Ой, ты батюшка наш православный царь,
Чем ты нас подаришь, чем пожалуешь?»
«Одарю я вас, казаченьки, да пожалую,
Рекой вольной, Тереком-Горынычем,
Что от самого гребня до синя моря,
До синего моря, до Каспийского»…

Смущенный паренек закончил петь и скрылся среди сверстников, а Сафонов продолжил:

– Вот после этого поставлена была Терская крепость, и стали мы нести службу государеву, да беречь вотчины кабардинские. В 1579 году три атамана донских и волжских казаков навлекли на себя царскую опалу и собрались в низовье Волги на совет, где им укрыться от царского гнева. Старший из них, Ермак Тимофеевич, повел свою ватагу на север, к именитым людям Строгановым, и сделался завоевателем царства Сибирского. А остальное казачество вышло в море и, разбившись на два товарищества, прибыло к нам на Терек. Так опять у нас народу прибыло, а пришедшие в то время казаки построили свой трехстенный городок, названный Терки, куда и стали собирать к себе кабардинцев, чеченцев, кумыков и черкесов. В 1586 году появились на Москве послы иверийского царя Александра и били челом государю спасти их тело и душу. И весной 1594 года московское войско, собранное в Астрахани в числе двух тысяч пятисот человек, под начальством воеводы Хворостина двинулось на Терек и, усилившись здесь нашими терскими и гребенскими казаками, пошло на реку Койсу для соединения с иверийским войском.

Писарь прервался, взглядом пересчитал детей, мало ли, вдруг сбежит какой непоседа на стену и, убедившись, что все на месте, повел рассказ далее:

– Шамхал с тарковцами, кумыками и ногайцами встретил наших воинов на реке Койсу, но не удержал переправы и отступил к Таркам. Город наши взяли сходу, но обманули нас грузины, не пришли на помощь, и стали московские стрельцы да казаки терские со всеми племенами в одиночку воевать. После тяжкой осады хотели отступить воины православные назад к дому, но настигнуты были конниками шамхала. Надвинулась на воинов воеводы Хворостина вся сила басурманская. Наши построились «кольцом» и все же прорубились через толпы врагов. Но только четверть казаков вернулась тогда на Терек, и долгое время враги осаждали наши городки.

Кто-то из детей ахнул, и в наступившей тишине спросил:

– Как сейчас?

Писарь утвердительно кивнул и продолжил:

– А потом правил царь Борис. И в 1604 году, он вновь двинул на Терек сильные полки из Казани и Астрахани с воеводами Бутурлиным и Плещеевым. Опять было условлено с иверийским царем, чтобы его грузинская рать была выслана на соединение с московской для совместного действия. И опять грузины не пришли, потому что были взяты шахом персидским на его «кызылбашскую службу». И вновь наши казаки бились вместе с московскими стрельцами против басурман, и вновь побеждали их, но слишком неравны были силы. Султан-Мут, шамхал тарковский, на Коране клялся, что выпустит наше войско, если стрельцы с казаками город оставят и ничего разрушать не станут. Воеводы поверили такой клятве, и вышли безбоязненно походным строем в сторону дома. Однако преждевременно радовались наши воины, и выпили в тот день зелена вина, а у басурман был великий праздник байрам и имамы мусульманские освободили Султан-Мута от клятвы, которую тот дал неверным. В спину ударил шамхал, и двадцать тысяч воинов было у него, и половину из них он потерял, потому что не сдавались наши и стояли крепко. Один из десяти казаков тогда на Терек вернулся, а стрельцы почти все легли, да обоих воевод потеряли. Осиротело много детей, и стали они общими для всех терцев, а дабы помнили они своих отцов, называли их по именам родителя: Демушкин, Петров, Михайлов, Степанов, Федюшкин, Гришечкин и Кириллов…

– А дальше что?

– На Руси наступила смута, на Украине ляхи в наступление перешли, донцы против крымчаков рубились, и помощи нам совсем не стало. Правда, когда Разин Степан Тимофеевич на Персию шел, приплыл в наши края на своих стругах и три дня разорял владения шамхальские. Однако и он отступил, так как лучшей доли искал. С тех пор живем мы здесь и ни пяди земли, которая полита кровью наших предков, не уступаем.

Поняв, что сказка на ночь окончена, дети начали расходиться, а Стрелков, подойдя к Сафонову, спросил:

– Ты меня искал, что случилось?

Сафонов всплеснул руками: