Сын атамана

Пленников выдергивали из общей массы целыми десятками и насаживали на колья, которые затем опускали в вырытые крестьянами ямы. Люди кричали от боли и корчились от непереносимых мук. Некоторые пытались сопротивляться, но все было бесполезно, попытку вырваться или освободиться от пут солдаты давили сразу же, а мольбы и проклятия умирающих людей не трогали озверевших от вида крови палачей.

Закончились колья и запылали костры. Прожорливое пламя взвилось к синему безоблачному небу, и связанные люди полетели в огонь. Раз-два, взяли! Раз-два, за руки, за ноги, раскачали человека, и полетел он в пекло.

– Будь ты проклят, тварь! – кричали одни в сторону Долгорукого.

– Господи помоги! – вторили им вторые, взывая к небесам.

– Пощадите! – молили третьи.

Все зря. Князь мстил за своего брата и выполнял повеление царя, и потому был неумолим. При этом нельзя сказать, чтобы казнь доставляла ему удовольствие или Василий Владимирович был тварью, которой радостно видеть мучения умирающих людей. Нет. Просто он хорошо и добросовестно делал свою работу, отдавал приказы, и время от времени подбадривал своих офицеров:

– Быстрее, господа!

И вот от всех пленников осталось только с полсотни человек: израненный сотник Гулыга, битюгский гультяй Ромашка Желтопятов, помогавшие донцам в захвате Воронежа посадские люди и самые знатные казаки.

Князь Долгорукий и генерал Боур, ступая по крови и грязи, нервно морща носы, которые улавливали не самые приятные ароматы, подошли к еще живым бунтовщикам, большинство из которых находилось без сознания, так как они пытались сопротивляться. Командиры царской армии посмотрели на них, перекинулись несколькими фразами на немецком языке и последовал новый приказ князя:

– Разбить мятежникам все суставы на руках и ногах, а потом бросить здесь. Проследить, чтобы они пролежали до темноты и добить.

Все тот же пехотный майор, от которого шел густой сивушный перегар, пошатываясь, мотнул головой и отправился выполнять приказ. Долгорукий и Боур вернулись в захваченный Воронеж, а людей, которым судьба не улыбнулась, бросали на бревна. Дюжие солдаты молотами и ломами крушили тела бунтовщиков и ногами сбрасывали их на истоптанную изгвазданную траву. Над ними парили стаи чуявших для себя поживу черных воронов и крестьяне, которых пока никто с поля не отпускал, мелко крестились и шептали молитвы.

Еще один день войны подходил к концу.

40

Войско Донское. 12.04.1708.

По приказу войскового атамана на Воронеж выступала тысяча казаков, два полка по пятьсот человек, и два бурлацких стрелковых полка, по две тысячи бойцов в каждом, а помимо того обоз. Казачьи сотни стояли в лагерях под Черкасском, пехота находилась там же, и сборы в поход были недолгими. Команда дадена, ночь суеты и беготни, и войско готово. Пора выступать, однако казаки и бурлаки начали марш на Воронеж без своего войскового атамана. И причина, по которой Кондрат задержался, была серьезная. В Войско Донское со стороны Кубани прибыл полномочный посол Османской империи Алей-ага, который из самого Стамбула получил указание наладить контакты с независимым казачьим государством и посмотреть, что происходит на Дону. В связи с этим, Кондрату, а значит и мне с товарищами, пришлось на пару дней задержаться. Войсковому атаману требовалось провести с важной иноземной персоной дипломатические переговоры, а наша маленькая ватага была при нем вестовыми.

Разумеется, Алей-ага двигался по донским землям не в одиночестве, а под охраной, ибо человек серьезный. Это два десятка янычар, полсотни крымских сейменов и полсотни кубанских казаков во главе со своим главным атаманом Савелием Пахомовым. Вдобавок к этому имелись и слуги, еще три десятка человек. Конечно, это не Великое Посольство, но для наших окраин делегация представительная и первоначально планировалось встретить ее в самом Черкасске. Однако Алей-ага прислал гонца и попросил не афишировать его приезда. Официально он направлялся в Азов для встречи с губернатором Толстым и к казакам посол никакого отношения не имеет. Опасения турка были понятны. Война между Турцией и Россией закончилась не так давно и сейчас султан Ахмед Третий был занят тем, что наводил порядок в своей империи, а значит пустые конфликты с Петром Первым ему не нужны.

Нет проблем. Кондрат и Лоскут люди не гордые и понятливые. И взяв в сопровождение три сотни отборных казаков они сами выехали навстречу Алей-аге. Сутки хода и возле Кагальницкого городка произошла встреча между послом Османской империи и донским войсковым атаманом.

Время полдень. Кругом холмистая степь с зеленой травкой, раскисшая грунтовая дорога и два конных отряда, один напротив другого. Над гостями реяло зеленое знамя пророка, а по бокам от него красовались малый бунчук янычарской оры и хоругвь с крестом кубанских казаков. Второй отряд наш, три сотенных значка и кумачовое полотнище над атаманом.