Сын игромана

Непонятный прессинг давил Людмилу по возрастающей: сперва она была просто раздражена, потом почувствовала угнетение и, наконец, попросту ужаснулась. Внедрение Кима в мысли Людмилы делало ее зависимой от этого человека. Она все более уставала бороться с навязчивым желанием увидеть его вживую, то есть искать встречи. Если так пойдет дальше, она просто попадет к нему в рабство… в кабалу, как когда-то именовалась крепостная зависимость крестьян от барина. Людмила только сейчас заметила, что это упрощенное «каббала» – слово, являющееся названием древней иудейской магии.

* * *

В дверь постучали. Она, как могла, встряхнулась, даже в зеркало посмотрела – нормально ли она выглядит для встречи с людьми. Последнее время ей все больше сил требовалось на то, чтобы продолжать исполнять свои учительские обязанности. Сейчас, видно, пришел кто-то из родителей: дети не стали бы стучаться в дверь собственного класса.

– Войдите, пожалуйста.

Вошла женщина лет за тридцать, приятная с виду, но что-то уж чересчур взволнованная.

– Простите, это 5 «А»?

– Да, это 5 «А».

– Я могу повидать классного руководителя?

Ее внутренний трепет, обеспокоенное выражение лица выдавали в ней маму, с чьим ребенком не все в порядке. Людмила Викторовна подумала, кто бы это мог быть. У них класс без явно неблагополучных семей, но это еще ничего не значит. Наверное… Ну да, скорее всего, так и есть.

– Я мама Тимофея Лучинина, – подтвердила эта взволнованная женщина ее внезапную догадку.

– Проходите, Ирина Александровна! (Она по журналу выучила имена-отчества всех родителей.) Вы очень кстати. Я давно хотела с вами поговорить.

– С Тимофеем что-то не так? – испугалась она.

– Никаких претензий к нему нет. Однако я бы хотела…

– …узнать, почему он такой печальный? – с горечью подхватила Тимкина мама. – Я долго не приходила к вам, в этом моя ошибка. А сейчас, разрешите, я все расскажу…

– Вы не пробовали обращаться к врачу? – через десять минут спросила Людмила Викторовна, потрясенная выслушанным рассказом.

– К какому? – усмехнулась Ирина. – Мой муж вообще не выходит больше на улицу. Я могу только вызвать скорую психиатрическую помощь, чтобы его в смирительной рубашке увезли в сумасшедший дом. Но как это воспримет Тимка…

– Конечно, сумасшедший дом не годится, – решительно заявила Людмила Викторовна. – Надо найти другой вариант…

– Я давно сломала бы этот треклятый компьютер, если бы не боялась, что без него мой муж просто помрет! Как наркоман, если его резко лишить зелья!

– Действительно, что-то невероятное…

– Вы просто не представляете себе, какая обстановка у нас сложилась, – чуть не плакала Тимкина мама. – Казалось бы, ничего особенного: просто сидит человек за компьютером и все. Не пьяный, не буянит. Но иногда мне кажется: пусть бы лучше пил!

– Ну что вы, это ведь тоже плохо…

– Это плохо, но у пьяницы бывают какие-то просветления! А у наркомана, в том числе компьютерного, их не бывает!.. Однажды с Тимкой случился припадок, так он взял его на руки и понес… Я думала, в постель уложит… А оказалось, просто отнес подальше от своего любимого ящика, чтобы на пути не валялся!

– Неужели так было? – вырвалось у Людмилы Викторовны.

– Именно так и было. Причем наш Павел не изверг какой-нибудь… Он всегда был очень внимательным, очень любящим отцом… и мужем… – Голос Ирины задрожал, на глазах показались слезы. – Думаете, легко после такой жизни – сразу в полное равнодушие, как в ледяную воду!

– Я вас понимаю… И откуда берутся все эти напасти, прямо как колдовство какое! – вздохнула Людмила Викторовна.

После краткого перерыва, когда она думала не о себе, а о напастях семьи Лучининых, в мозгу вновь замаячила злорадная усмешка Кима…

– Именно колдовство! Все как в сказке: переселение человеческой личности в иные миры, уход в зазеркалье и прочее! Или вот еще «Снежная королева», которую вы недавно проходили… Тоже похоже: осколок зеркала в глаз и в сердце… Но ведь мы все-таки живем в двадцать первом веке!

Людмила Викторовна задумчиво кивала головой. Она сама удивлялась, как смыкаются концы с концами. Казалось бы, нечто от древности, из самых глубин человеческого сознания – и вдруг оно же оказывается ультрасовременным! Зомбирование человека или вот вторжение в чужие мысли. А еще клонирование, кодирование, зависимость от гороскопа – разве все это не двадцать первый век? А если посмотреть с другого конца, разве все это не древняя как мир магия? Меняются формы, неизменна суть да тот вред, который она приносит людям.

– Хуже всего, что мы не знаем, как от всего этого защититься. Наука не может нас защитить, это ясно! А что может?

– В принципе, должно что-то быть. На всякий яд существует противоядие…

– Но мы-то его не знаем! – воскликнула Ирина. – Не к бабкам же обращаться, которые снимают порчу?

– Думаю, это то же самое, что заливать костер керосином…

Людмила представила себе, как она обращается со своей проблемой ко второму такому же Киму, который пойдет гнуть и ломать ее сознание, чтобы выгнать из него первого. А выгнав, сам займет освободившееся место.

* * *