Сын игромана

Но сперва следовало дождаться, когда папе захочется в туалет, потому что последнее время он отрывался от компьютера только для этого. Тимке повезло: ждать пришлось всего полчаса. Чуть место перед экраном оказалось свободным, он мигом взлетел на теплое после папы сиденье, прерывисто вздохнул и зажмурился. Это мгновение было для него прощальным глотком свежего воздуха перед тем, как нырнуть в опасную глубину. Потом Тимка без слов выкрикнул что-то вроде «Готов!» или «Хочу!», но еще секунду не мог заставить себя открыть глаза.

Потому что посмотреть теперь на дисплей значило туда войти.

* * *

Там, где он оказался, было просторно и светло. К нему подходили какие-то фигуры в черных костюмах и ослепительно белых рубашках, чем-то похожие на манекенов или роботов. Тимка даже вздрогнул, когда один из них дернул губой, над которой тянулась ровная, словно приклеенная, ниточка усов, и заговорил как человек:

– Значит, к нам в гости? А знает ли он, куда пришел? Не лучше ль назад, пока не поздно?

– Конечно, лучше, – откликнулся другой манекен. – Когда он подышит здешним воздухом, у него уже не хватит силы уйти.

– И тогда игра пойдет по нашим правилам, – добавил третий. – Поджарим его на блуждающем огоньке!

– Хе-хе! Посидит в болоте…

– Где твердо, а где зыбко… Зыбучий песок…

Так они говорили, с насмешкой и с угрозой, а сами старались сгруппироваться вокруг него так, чтобы оттеснить в угол и потом вообще вытолкнуть. Но Тимка чувствовал: главное сейчас – не испугаться. Если сам он не станет обращать ни на что внимания, то и его нельзя будет тронуть. Однако попробуйте оставаться спокойным, когда на вас надвигаются ожившие манекены – это все равно что не вздрогнуть от вспыхнувшего возле лица огня или рычащей во рту бормашины! Тимка изо всех сил старался идти как ни в чем не бывало своей дорогой. Наконец, старший из манекенов прямо преградил ему путь.

– Не боишься, точнее, не показываешь свой страх. Тогда поговорим. Что тебе здесь надо?

– Я пришел за папой, отпустите его.

По их рядам пробежал ропот протеста, в котором слышались разные звуки: недовольный гул, протестующие выкрики, даже как будто свист и шипение…

– Твой отец самостоятельная личность. Он сам решает, где и с кем ему оставаться.

– Он не хочет оставаться с вами! Вы держите его насильно!

– Мы никого не держим насильно, – возразил говорящий манекен. – Это наше правило: чтобы человек пришел по доброй воле. Наш мир может существовать только на основе соблюдения правил, – добавил он, – поэтому мы их всегда соблюдаем. Это беспрецедентно.

Тимка почувствовал, что спорить будет трудно. Наверное, они действительно соблюдают правила, но не по-честному. Подлавливают людей, доводят их до того, чтобы они что-то нарушили, в чем-то запутались, а потом говорят: добровольно!

– Я ваших правил не знаю, – вслух сказал Тимка. – Может быть, папа и пришел к вам сам – но ведь он не знал, в какое место пришел.

– Вот как, не знал! А ты-то знаешь? Еще раз повторяю: здесь ты на нашей территории. А нашим терпением лучше не злоупотреблять…

– Я пришел за папой, – повторил Тимка.

Занервничавший манекен облизнул губы, и Тимка вдруг увидел: язык у нег раздвоенный, как змеиное жало. Так вот почему было слышно шипение!

– Сейчас еще не поздно вернуться, – добавил он. – Если ты уходишь, мы отпустим тебя, не причинив вреда…

Кто-то однажды уже говорил ему такие слова: если сейчас уйдешь, выпустим… отступись, и все будет в порядке… Тимка вспомнил: лешие на пути в деревню! Как и здешним ожившим манекенам, им тоже хотелось, чтобы Тимка поскорее ушел. А это уже кое-что значило: во-первых, получается, его дело небезнадежно. Во-вторых, сами они не в силах его прогнать.

– Слушай, мальчик! Не буди свои неприятности…

«Не трогай лихо, пока спит тихо», – припомнилась Тимке бабулина поговорка, а вслед за ней и сама бабуля, ее деревянный дом с беленой печкой, с иконой вверху и фотографиями на стенах. От всего этого Тимка почувствовал себя крепче, потому что все это было настоящее. А здесь, наверное, так же, как в карманных компьютерных игрушках, которые он видел у ребят в школе: сами собой вырастают и рушатся огромные здания, не имеющие никакой крепости, складываются и рассыпаются на клеточки страшные монстры. Скорее всего, и эти говорящие куклы из того же непрочного материала: сейчас у них язык словно жало, а потом, глядишь, вырастут клыки, а в следующую минуту – рога или уши лопухами. Но все это так же быстро и исчезнет, если Тимка выстоит перед ними, не сдавшись.

– Твое последнее слово?

– Уйдите с дороги, или я сейчас врежусь в кого-нибудь из вас! – закричал Тимка, почувствовав, что только так можно завершить эти бесконечные пререкания.

– Хорошо, ты сам выбрал. Проходи и знай, что западня за тобой захлопнулась.