Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

Гигантские жабы, свистящие, как паровозы, насекомые, орущие кугуары, фыркающие и рычащие ягуары, гривистые волки, мрачно улюлюкающие во все горло, – все их голоса сливаются в один отвратительный гул.

У человека, который с трудом продвигается по этому бесконечному лесу, почти задыхаясь в тяжелом воздухе, нет уверенности, что он сделает хотя бы десяток шагов, не подвергаясь смертельной опасности.

И больше всего пугают ядовитые змеи, нападающие неожиданно из-под сухого дерева или из кучи опавших листьев на бедного прохожего, которому ничего не остается, кроме как лечь под деревом и ожидать смерти, впрочем не медлящей с приходом. Позднее приходят термиты, объедают плоть, оставляя после себя чистый скелет, который великолепно подошел бы музею или анатомической школе.

Но и это еще не все. Под пологом девственного леса караулит еще немало опасностей. Там обитают вампиры, разновидность летучих мышей, величиной с кота; они поджидают путников, смертельно уставших от долгой дороги; как только те заснут, вампиры присасываются к спящим и пьют их кровь. Кроме того, в лесу водятся ужасные пауки-птицееды, не меньше вампиров охочие до крови; они постоянно сидят в засаде на стволах деревьев. И наконец, во влажных и болотистых лесах многие тысячи пиявок выползают из укрытий и немилосердно впиваются в кожу своих жертв.

Таковы удовольствия, которые доставляют девственные леса, будь то в Америке, Африке или Азии.

И, даже зная о том, каким опасностям они могут подвергнуться, трое приятелей, побуждаемые страхом с минуты на минуту встретиться с жестоким маркизом, торопливо продвигались вперед в постоянном окружении сумеречной полутьмы, не позволявшей им вовремя заметить затаившихся в засаде хищников.

Первый переход привел их на вершину сельвы, но там они остановились, признавшись, что не могут дальше ступить ни шагу.

– Сотня штормов Бискайского залива вам в глотку!.. – воскликнул дон Баррехо, вечно сохранявший чудесное настроение. – Кажется, мы немного постарели, дорогой мой Мендоса. Где те переходы, которые мы совершали вместе с графом ди Вентимильей по лесам Сан-Доминго? Вот их действительно можно было назвать маршами, и мы их выдерживали!

– Боясь подставить ноги зубам мастифов, – умерил его пыл баск. – Ты помнишь, как на нас натравливали собак?

– А здесь, дружище баск, тебя с минуты на минуту могут ошарашить пули. Что же до ран, то пулевые ранения бывают куда серьезнее.

– Пока не услышу свиста пуль, я никуда не двинусь, – сказал в ответ Мендоса.

– И я тоже, – добавил де Гюсак. – Мы добрались до вершины сьерры и теперь, думаю, можем немного передохнуть и даже приготовить ужин.

– Ох, обжоры!.. – не удержался дон Баррехо. – А как же съеденный вами ай?

– Я уж о нем и не помню, – рассмеялся Мендоса.

– Да и мне он пришел на ум только сейчас. Черт возьми!.. Но что же вам предложить?

– Я займусь кухней, – сказал де Гюсак.

– Хитрец!.. – оценил его выбор дон Баррехо. – Ну раз уж вы назначили меня главным снабженцем для ваших желудков, придется мне наполнять ваши пузяки. Кто знает, может, я встречу еще одну обезьяну. Хочешь пойти со мной, де Гюсак, если у тебя осталось хоть немного сил? А Мендоса тем временем разведет костер.

– Шагов на тысячу меня хватит, – ответил бывший трактирщик, снимая с плеча аркебузу.

– Работа снабженца становится все труднее. Боюсь, что не смогу предложить вам ничего другого, кроме стервятников.

– А где они? – спросил де Гюсак.

– Совсем недавно, когда мы продирались сквозь кусты, я видел несколько вспорхнувших птиц.

– Это хороший признак.

– Почему?

– Значит, там должен находиться чей-то труп.

– Сеньор повар, надеюсь, вы не будете варить нам падаль. Мы ведь не дарьенские людоеды, – сказал дон Баррехо.

– Животное могло умереть и недавно, – невозмутимо ответил де Гюсак. – Пойдем посмотрим, чем там закусывали стервятники. Позаботься о костре, Мендоса, – мы вернемся не с пустыми руками.

Они взглянули на буссоль и снова зашагали под бесконечными лесными аркадами, не забывая об осторожности. Вскоре они услышали нетерпеливые крики стервятников, готовых приступить к разделу добычи. Пройдя шагов двести – триста, искатели приключений заметили плотную группу индюковых грифов, безобразных птиц величиной с индюка, с темно-серыми перьями, красными глазками и белым клювом.

– Видишь их? – спросил дон Баррехо у де Гюсака.

– Да, и уверяю тебя, что они нас тоже разглядывают, – ответил тот.

– Боишься, что они на нас нападут? Но это же не кондоры.

– Не осмелятся, однако у этих птиц есть очень дурная привычка: когда их потревожат, они изрыгают съеденное прямо на охотников. Уверяю тебя, что их блевотина пахнет совсем не духами.

– У, грязные свиньи!.. Стрельну-ка я по ним издали.

Однако на этот раз дон Баррехо только зря потратил заряд, потому что грифы, заметив охотников, предпочли взлететь и скрыться в лесных зарослях.