Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры

– И одного тамошнего самородка хватит, чтобы открыть настоящую гостиницу, черт побери!..

– Дай мне сказать, дружище, – вмешался Мендоса. – Мне хочется в первую очередь выяснить одно темное обстоятельство. Прежде чем умереть, кацик посылал какого-нибудь белого человека в заморские края, чтобы привезти внучку?

– Да, – ответил индеец.

– Он вернулся?

– И был съеден, – ответил дикарь. – Этот человек пользовался полным доверием кацика, но он решил завладеть сокровищами, угрожая привести испанцев в случае отказа. Он стал невыносим, и тогда мы его схватили и нанизали на вертел по приказанию тускана.

– А это что за господин? – спросил дон Баррехо.

– Маг, или колдун, племени, – объяснил Мендоса.

– Черт возьми!.. Важная персона!..

– Превосходно!.. – воскликнул дон Баррехо. – Это достойное наказание для предателей.

– А потом что произошло? – продолжал Мендоса.

– Смутные слухи доходили до нашего племени. Говорили, что высадился большой отряд белых людей, объявивших себя нашими друзьями. Тускан, который имел все основания бояться испанцев, разослал гонцов во всех направлениях, чтобы они приблизились к отряду и убедились, что внучка Великого кацика на самом деле находится при этих людях.

– И они что-нибудь узнали? – продолжал расспросы баск.

– Что отряд белых людей, долго сражавшихся с испанцами возле города Нуэва-Сеговия, приближается к Маддалене.

– А далеко до этой реки?

– День хода, – ответил индеец.

– А ты видел этих людей?

– Нет, потому что меня взяли в плен тасарио. Только благодаря силе своих ног я сумел избежать смерти.

– Эй, Мендоса, мы и так уже знаем достаточно, – сказал дон Баррехо. – Нельзя ли нам уйти раньше, чем проснутся кроталы?

– Индеец сумеет снова усыпить их, если надо, – ответил Мендоса.

– Теперь нам нечего бояться, потому что змеи образуют непроходимый барьер между нами и пожирателями человеческого мяса.

– Мы задержим так же маркиза де Монтелимара?

– Ба! – воскликнул дон Баррехо. – А я уже и позабыл об этом ужасном человеке. Где мы его оставили?

– Мы поступаем глупо, – сказал де Гюсак. – Сидим здесь, болтаем, а может, как раз в этот момент испанцы ведут переговоры с людоедами о совместной атаке? Две различные расы часто хорошо ладят.

– Это точно, – подтвердил Мендоса. – Потомки конкистадоров настолько застращали индейцев, что тем порой достаточно увидеть испанский шлем, чтобы признать себя рабами. В сущности, флибустьерам совсем не следовало предпринимать свои блистательные походы ради отмщения за страдания этих отупевших созданий.

Индеец поднялся, держа в руках флейту.

– Время летит, – сказал он, – и тасарио могут обойти каньон выше.

– Ах, а ведь и правда: я уже и забыл, что мои сухие конечности подвергаются опасности быть насаженными на вертел, – словно опомнился дон Баррехо. – Жизнь искателя приключений в наши дни становится слишком трудной.

– И ты все время оплакиваешь таверну «Эль Моро» и свою прекрасную трактирщицу, – сказал Мендоса.

– Может быть, но, будучи истинным гасконцем, дон Баррехо никогда в этом не признается.

Индеец нервно огляделся.

– Идемте, белые люди, – сказал он своим обычным повелительным тоном. – Смерть может быть ближе, чем вы думаете.

– Ты прав, приятель, – ответил ему дон Баррехо. – Мы ведь, в сущности, такие болтуны. А как же гремучие змеи?

– Они не проснутся, пока я не захочу, а поскольку в данный момент я этого не желаю, о них можно не беспокоиться.

Все четверо беглецов уцепились за лианы и спустились на землю.

Змеи спали одна на другой, не шевелясь и не шипя. Закончив атаку, они безмятежно отдыхали в ожидании нового пробуждения, возможно еще более страшного.

Едва оказавшись внизу, на твердой почве под ногами, индеец лег ничком и приложил ухо к земле. Он прислушивался очень внимательно.

– Ты опять за свое? – насмешливо спросил дон Баррехо. – Tonnerre!.. У тебя, должно быть, уши Вечного Отца!.. Как ты считаешь, пожиратели человеческого мяса уже далеко ушли?

– Подозреваю, что они выбрали другую дорогу, чтобы устроить засаду у выхода из каньона.

– Они пользуются отравленными стрелами? – спросил Мендоса.

– Нет.

– Тогда мы можем начать сражение. Аркебузы сильнее стрел.

Так с разговорами они быстро спускались по каньону, дно которого становилось все круче. Порой им преграждали путь поваленные ветром деревья, но трое искателей приключений вместе с индейцем продолжали свое быстрое отступление, страшась с минуты на минуту столкнуться с пожирателями человеческого мяса.

Постепенно каньон расширялся. Вдоль его склонов шумели многочисленные ручьи, совершенно скрытые буйной и высокой растительностью. В каньон начал проникать свет, так как высокие деревья, росшие по берегам ущелья, уже не могли сомкнуть свои ветви и кроны.

Быстрая ходьба, темп которой все ускорял шедший впереди индеец, продолжалась уже несколько часов, как вдруг четверо мужчин остановились, словно по команде. В густых лесах, росших справа и слева от каньона, послышались звуки труб.

– Испанцы? – Дон Баррехо взглянул на индейца.

– Нет, – покачал тот головой и помрачнел. – Такие трубы я слышал у пожирателей человеческого мяса.

– Погоня становится интереснее.