Сын миллионера

«Но Реджинальд не должен ничего знать, пока я не буду иметь в руках доказательств», — подумала миссис Лоренц.

— Я прикажу отыскать твои часы, дорогой мой, — сказала она мальчику, — а пока мадемуазель даст тебе свои.

— Благодарю вас, мадемуазель! — кивнул Реджинальд, убегая с часами к своему маленькому другу Вилли Сондерсу, с которым собирался бегать наперегонки.

Позвали мистера Лоренца, чтобы сообщить о случившемся.

— Посмотри, Чарльз, — проговорила миссис Лоренц, указывая на пустой ящик, — у меня украли мои бриллианты, и часы Реджинальда тоже пропали. Теперь ты видишь, насколько небезопасно принимать у себя таких гостей, как этот чистильщик обуви!

Замечание было высказано таким тоном, будто именно мистер Лоренц был виноват в пропаже драгоценностей.

— Вы уверены, тетя, что это Джим украл их?

— Конечно! Больше некому! Он ушел, а вместе с ним исчезли и бриллианты. Наши слуги живут у нас давно, и им вполне можно доверять.

— Извините меня, тетя, но я не верю, чтобы Джим взял ваши бриллианты.

— Тогда кто же их взял, Чарльз?

— Не знаю. Я их не брал и потому не могу назвать имя вора. Но ведь вы так же легко можете подозревать и меня, как Джима.

— Глупости, Чарльз! Все эти дни у нас никого не было, а в честности слуг, как я тебе уже сказала, я уверена. Этого же мальчика мы совсем не знаем и поступили очень неосторожно, приведя его в дом.

— На то была ваша добрая воля, тетя, и я думаю, вам не следует сожалеть об этом.

— Однако теперь я очень сожалею, что поступила так доверчиво. Скажи, что же мне теперь делать?

— Разумеется, вы можете арестовать мальчика, присягнув, что он украл ваши драгоценности. И если он не сумеет оправдаться, вы можете совсем погубить его, надолго упрятав в исправительный дом.

— Но я не хочу никого губить, Чарльз. Я всего лишь хочу вернуть мои бриллианты.

— Хорошо ли вы их искали, тетя?

— Разумеется. Но их нет в ящике, где они всегда лежат и куда мадемуазель положила их, приняв от ювелира. Кроме того, Джим решил непременно спать в мезонине и говорил Реджинальду, что хочет сделаться морским разбойником или кем-то в этом роде.

— Мне кажется, что история с мезонином не может служить доказательством его вины. Эта комната находится слишком далеко от вашей. Что же касается морских разбойников, то в известном возрасте все мальчики хотят быть кем-нибудь в этом роде. Я тоже думал так, однако все-таки сделался порядочным членом общества.

— Как я теперь сожалею, что приняла участие в этом мальчике! — повторила миссис Лоренц.

— А между тем все мы были ему очень благодарны, когда увидели его впервые!

— Неужели ты думаешь, Чарльз, что я когда-нибудь забуду его услугу?

— Надеюсь, что нет, тетя. С вашей стороны было бы самой черной неблагодарностью погубить того, кто спас жизнь Реджинальду.

— Но надо же что-то делать, Чарльз, чтобы отыскать бриллианты! Ты сам знаешь, что они подарены мне твоим дядей в день нашей свадьбы, и я дорожу этой памятью.

— Так что же из этого! Или вы хотите выдать мальчика полиции и опозорить его на всю жизнь?

— Что ты говоришь, Чарльз! Я не хочу его позорить, но думаю, что за ним следует проследить и заставить во всем признаться. А для начала необходимо предупредить его учителей и миссис Дове, чтобы они также наблюдали за ним.

— В таком случае позвольте мне, тетя, действовать за вас. Мальчик продолжает прилежно ходить в школу и живет у женщины, которая работает у вас и всегда может дать вам отчет в его поступках. Из этого следует, что он не собирается бежать, и потому спешить нам не следует. Я «уду действовать в этом деле очень осторожно, чтобы, когда невиновность Джима будет доказана, он ничего не знал о наших подозрениях, ведь они могут глубоко оскорбить чувства мальчика и его самолюбие. Распустить дурную молву и заклеймить человека на всю жизнь очень легко, а вот восстановить его доброе имя будет намного труднее. Поэтому обещайте мне, тетя, связать язык своей болтливой француженке!

— Я уже предупредила ее, потому что не хочу, чтобы Реджинальд хоть что-нибудь знал об этом.

Глава XXIV Про розыск, доверие и закон

Хотя все подозрения миссис Лоренц основывались лишь на догадках, она была твердо убеждена в вине Джима. Кроме того, она вспомнила, что, когда он впервые явился к ним в дом, она давала Реджинальду играть бриллиантами, чтобы заставить его принять лекарство, и велела отнести украшения наверх, когда мальчик заинтересовался пришедшими.

Сгорая от нетерпения получить обратно свои драгоценности, она на третий же день заявила племяннику, что следует принять более энергичные меры. По ее настоянию Чарльз Лоренц согласился наконец передать это дело полиции и провести следствие, которое успокоило бы его тетку и, как он надеялся, доказало бы полную невиновность Джима.

Изложив полицейскому инспектору подозрения и догадки миссис Лоренц, он добавил, что твердо убежден в честности Джима, и попросил поручить дело достойному доверия лицу и проводить его без всякой огласки.