Сын палача

— Не бойся, малыш. Не забывай — у нас есть свой собственный ангел-хранитель, не всем так везет… А про Люцифера ты от кого узнала?

— От кого?.. Ну, если ты от ангела, то я, стало быть, — от дьявола. Вот, полчаса назад подсунули под дверь. — С этими словами она протянула ему записку.

Васильцев прочел:

Уважаемый Юрий Андреевич.

Сообщаю Вам неприятную весть. В Лондоне явно обеспокоены тем, что происходит в Москве, они привыкли действовать по-другому, и вот мне стало известно, что они присылают сюда своего палача по прозвищу Люцифер.

Палач он умелый и беспощадный. Самый умелый и самый беспощадный из всех существующих. Ох, не для переговоров присылают таких палачей! Так что и Вам, да и мне, грешному, надо принимать какие-то меры.

Пускай в этом-то и будет наше с Вами, Васильцев, состязание: кто первым нейтрализует Люцифера. Опередите меня — и Полина будет Ваша. А покуда за нее не беспокойтесь, с ней все в полном порядке.

Ну как, готовы?

Ваш В. В.

Да, палачонок прав — таких, как Люцифер, присылают ясно для чего. Видимо, не на шутку забеспокоился лондонский центр, увидев, что действия Тайного Суда вовсе вышли за рамки всех уставов.

Катя произнесла это первой — то, что уже зарождалось у Юрия в голове:

— Мы должны сами устранить Люцифера.

Шуточное ли дело! Устранить главного палача всего Тайного Суда! Впрочем, Юрий был полностью согласен с Катей: иного выхода у них просто нет.

Однако сейчас, когда на кону была жизнь всех, и его, и Кати, и Полины, Юрий счел, что неразумно действовать в одиночку. Главное дело они с Катей сделают сами, но тут, возможно, потребуется и помощь всей его армии.

Состояла она из людей, которым он, Васильцев, некогда оказал немалые услуги, и каждый считал своим долгом ему отплатить.

Армия была невелика — всего пять человек, но каждый из них дорогого стоил.

Заручившись согласием Кати, он подсел к телефону. Позвонил каждому и попросил прийти к нему нынче вечером.

* * *

Так уж была устроена эта маленькая армия, что не явиться на зов ее солдаты ни при каких обстоятельствах не могли. Васильцев уселся в гостиной и попытался угадать, в каком порядке они начнут появляться.

Первым, как он верно угадал, прибыл грузный усач Головчухин, полковник уголовного розыска. По недюжинным сыщицким способностям давно бы ему уже следовало быть не меньше как начальником МУРа, но такой костью он был некогда в горле у всего московского уголовного мира, что здешнему воровскому братству пришлось выложить куда-то на самые верха не один, видимо, миллион рублей, чтобы полковника попридержали в должностях. С той поры он прыть свою поумерил, к делу начал относиться с некоторой прохладцей, стал изрядно брать «на лапу», но это, в отличие от былого рвения, легко сходило ему с рук.

С Васильцевым Головчухина свела беда: жену его взял НКВД по троцкистскому делу; тут уж даже полковник не мог ей помочь.

А он, Юрий, через своих поднадзорных помог, и жену полковника вскоре выпустили. Уже на другой день полковник заявился в гости с бутылкой коньяка и со словами: «Знай, Юрий Андреич, если смогу — всегда помогу. Слово Головчухина крепкое».

В ту пору никакая его помощь Васильцеву не требовалась, он, Юрий, собирал свою армию на какой-нибудь самый крайний случай, поэтому поставил только одно условие: чтобы по первому звонку полковник явился к нему.

С тех пор, вплоть до нынешнего дня, ни разу ему не звонил: не для того он сколачивал эту армию, чтобы поднимать ее по пустякам. Но сейчас был именно тот случай, когда без полковника не обойтись. Про добрую четверть Москвы Головчухин знал совершенно точно кто чем дышит, еще про четверть — догадывался, и сейчас его помощи Васильцев придавал первостепенное значение.

Юрий попросил полковника подождать, пока соберутся остальные, а пока что они завели какой-то ничего не значащий разговор. Усатый полковник почему-то сразу очень полюбился коту. Прохор прыгнул к нему на колени и ласково замурчал.

Не прошло и минуты, как дверной замок тихо щелкнул — стало быть, и второй гость не замедлился. То, что этот гость явился без звонка в дверь, ничуть не удивило ни Васильцева, ни Головчухина.

— Вьюн? — только лишь и спросил полковник.

Юрия поразило его умение определять воров на слух. Ибо это действительно был знаменитейший московский вор-медвежатник и король квартирных краж по кличке Вьюн, умевший открывать самые хитрые замки так же легко, как иной открывает мыльницу.