Сын Сэма. История самого опасного серийного убийцы Америки

– Доктор Абрахамсон, я ведь прав? – поинтересовался Джимми Бреслин, успешно прошедший все многочисленные проверки. Журналист был сейчас облачен в белый халат и казался обычным сотрудником больницы.

– Да, вы правы. А вы знаменитый Джимми Бреслин? – профессионально польстил психиатр.

– Дэвид часто упоминал вас в наших беседах, он говорит, что вы не верите ему.

– Это моя работа. Полагаю, что и ваша тоже, – кивнул психиатр. – Что вы думаете о Дэвиде?

– Вряд ли мое мнение что-то значит, но на меня он произвел приятное впечатление. Он бы мог прожить хорошую жизнь, если бы не болезнь.

– Вы считаете его больным?

– Человек, который слушал приказы собаки, определенно кажется мне не вполне здоровым. Вы так не считаете?

– Мой многолетний опыт работы дает мне право утверждать, что люди не всегда говорят правду. Проблема в том, что сейчас ваше мнение имеет больший вес, чем мое.

Журналист внимательно посмотрел на врача. Ему хотелось что-то сказать, но он никак не мог найти правильную формулировку. Чтобы замаскировать это, он отпил кофе из бумажного стаканчика, который держал в руках, а потом задумчиво провел пальцем по его крышке.

– Вы уверены, что общество готово вас услышать? Я больше двадцати лет работаю журналистом, и знаете, чему это меня научило? Вы можете отстаивать какое угодно мнение, говорить все, что угодно. Проблема в том, что, если вы говорите что-то не то, вас просто никто не услышит.

– Наверное, придется с вами согласиться, но это не заставит меня выкинуть в помойку несколько десятилетий моей работы.

– Если признать Берковица здоровым, придется признать и то, что убивать – это нормально. Простите, я должен идти.

Джимми Бреслин спешно пошел к лифту, стараясь не оборачиваться. Дэвид Абрахамсон посмотрел в его сторону и пошел к выходу, чтобы посидеть в кафетерии напротив больницы.

В 1969 году Штаты потрясло страшное убийство Шерон Тейт, которое организовали члены секты Мэнсона. С тех пор Чарльз Мэнсон служил вечным информационным поводом и постепенно превратился в народного героя, которого стали чтить и боготворить. Мэнсон, без сомнения, превратился в самого известного и обсуждаемого преступника Штатов. То и дело стали появляться материалы, рассказывающие о новом Джеке-потрошителе. Все чаще стали публиковаться материалы, рассказывающие об убийствах, совершенных ради забавы или удовольствия, без всякой выгоды. Ровно в этот момент во Флориде шел громкий судебный процесс по обвинению Теда Банди, который убил несколько десятков человек. Там вроде бы все было понятно с медицинской точки зрения. Банди получал сексуальное удовольствие, когда насиловал и душил своих жертв. Нарциссическое расстройство личности на фоне прогрессирующей парафилии[13] перешло в дезадаптивную фазу, что и привело к кровавой бойне во Флориде. Впрочем, что было еще понятнее, так это то, что Банди грозила смертная казнь, а следовательно, вскоре он должен был перестать интересовать журналистов.

В Нью-Йорке запрещена смертная казнь, поэтому было ясно, что Сын Сэма еще долго будет волновать умы людей. Признать тот факт, что он был не в состоянии контролировать себя, означало бы и то, что убийца, державший в страхе многомиллионный город, так и не понесет наказания. В том случае, если Берковица бы признали вменяемым, нужно было признать и то, что убивать ради удовольствия – норма, а сам Берковиц неизбежно превратился бы в культовую персону и постоянный дамоклов меч, повисший над городом.

Тут важно понимать, в чем именно заключался вопрос суда. Нужно было ответить, был ли Дэвид Берковиц в состоянии себя контролировать, сопротивляться темным силам, которые, как он считал, влияли на него. Он не стал стрелять в девушек из-за того, что пошел дождь, не стал убивать Сэма Карра, хотя и считал его демоном, скрывался от преследования, убегал из парка, когда видел там полицейскую машину. Все это заставило меня сделать вывод, что он способен был контролировать свои действия. Факт наличия или отсутствия галлюцинаций в данном случае не имеет значения.

Дэвид Абрахамсон, психиатр