Сын цирка

Теперь в ее вопросе не было никакой двусмысленности. Она стояла к нему ближе, чем это было необходимо, но он проигнорировал вопрос, указывая на детей там, внизу.

– Всегда одни и те же трюки – никогда не меняются, – заметил инспектор Пател.

Нэнси не стала смотреть на нищих; она продолжала смотреть на инспектора.

– Вы могли бы дать мне свой номер телефона, – сказала она. – Тогда я могла бы вам позвонить.

– Но зачем? – спросил ее инспектор.

Он продолжал наблюдать за нищими. Нэнси отошла от него и вытянулась на кровати. Она лежала на животе – в халате, который плотно ее облегал. Она подумала о своих светлых волосах; она подумала, что они должны выглядеть красиво, рассыпанные по подушкам, но она не знала, смотрит ли на нее инспектор Пател. Она просто знала, что подушки приглушат ее голос и что инспектору придется подойти ближе, чтобы услышать ее.

– Что, если вы мне понадобитесь? – спросила она. – Что, если у меня будут неприятности и мне понадобится полиция?

– Этого молодого человека задушили, – сказал ей инспектор Пател; по звуку его голоса она догадалась, что он стоит рядом.

Нэнси лежала, зарывшись лицом в подушки, но она вытянула руки в стороны, коснувшись краев кровати. До этого она думала, что никогда ничего не узнает о мертвом юноше – даже если его убили из злости и ненависти или же просто непреднамеренно. Теперь она знала: молодого человека не могли задушить непреднамеренно.

– Я его не душила, – сказала Нэнси.

– Я это знаю, – отозвался инспектор Пател.

Когда он тронул ее руку, Нэнси лежала абсолютно неподвижно; но больше он к ней не прикасался. Спустя секунду она услышала, что он уже в ванной комнате. Похоже, что он включил кран.

– У вас крупные руки, – отозвался он; она не двигалась. – Юношу задушили маленькими руками. Возможно, другой юноша, а возможно, женщина.

– Вы подозревали меня, – сказала Нэнси; она не была уверена, что он слышит ее сквозь шум льющейся воды. – Я сказала, вы меня подозревали, пока не увидели мои руки.

Он закрыл кран. Не много налилось, подумала Нэнси.

– Я всех подозреваю, – сказал инспектор Пател, – но вас я действительно не заподозрил в этом.

Нэнси разбирало любопытство; она встала с кровати и пошла в ванную. Инспектор Пател сидел на краю ванны, наблюдая за дилдо, который плавал кругами, как игрушечный кораблик.

– Так я и думал, что он плавает, – сказал инспектор. Затем он погрузил дилдо и, не отрывая от него глаз, держал под водой почти целую минуту. – Нет пузырьков, – сказал он. – Он плавает, потому что полый, – пояснил он ей. – Но если он состоит из двух половинок – если бы вы могли открыть его, – то были бы пузырьки. Я думал, что он открывается. – Инспектор выпустил воду из ванны и насухо вытер дилдо полотенцем. – Один из ваших друзей звонил сюда, пока вас регистрировали, – сказал инспектор Пател. – Он не хотел говорить с вами, он просто хотел знать, что вы зарегистрировались. – Нэнси встала в дверях ванной; инспектор сделал паузу, чтобы она посторонилась. – Как правило, это означает, что кто-то интересуется, благополучно ли вы прошли таможню. Поэтому я подумал, что у вас в этой штуке что-то есть. Или нет?

– Нет, – не без усилия сказала Нэнси.

– Ну, тогда я ухожу, я скажу там, чтобы все сообщения для вас передавали вам напрямую, – сказал инспектор.

– Спасибо, – ответила Нэнси.

Уже открыв дверь в холл, он протянул ей свою визитную карточку.

– Звоните мне в случае любых проблем, – сказал он ей.

Она предпочла уставиться на визитку; это было лучше, чем смотреть, как он уходит. Там было напечатано несколько телефонных номеров (один обведен шариковой ручкой), а также его имя и должность:

ВИДЖАЙ ПАТЕЛ

ИНСПЕКТОР ПОЛИЦИИ

ОТДЕЛ КОЛАБА

Нэнси не знала, как далеко от дома был Виджай Пател. Когда вся его семья отправилась из Гуджарата в Кению, Виджай поехал в Бомбей. Для представителя гуджаратцев продвинуться в полиции штата Махараштра было немалым достижением; но гуджаратское семейство торговцев Пателов не впечатляли успехи Виджая. Его отрезало от них, так же как Нэнси от Айовы, – в Найроби у них был свой бизнес.

Изучив до последней буковки визитку полицейского, Нэнси вышла на балкон и стала смотреть на нищих. Дети были довольно изобретательны в номерах, которые они исполняли, а бесчисленные повторы одного и того же действовали успокаивающе. На нее, как и на других иностранцев, наибольшее впечатление производили акробаты.

Время от времени кто-нибудь из гостей бросал выступавшим апельсин или банан; некоторые кидали монеты. Нэнси было больно наблюдать за одноногим мальчиком с костылем, который пытался раньше других детей успеть к деньгам или фруктам, а его за это били. Она не понимала, что сам калека был автором этого жестокого действа и играл в нем ведущую роль. Он был старше других детей и являлся их лидером; на самом деле это им в некоторых ситуациях доставалось от него.