Сын цирка

– А еще есть банкнота в две рупии, – сказал настоящий полицейский. – Если Рахул еще задумал убить кого-нибудь, возможно, он уже напечатал на деньгах соответствующие предупреждения или сообщения.

– Разумеется, это и будет тем, что вы называете уликой, – сказал Фаррух.

– Я бы предпочел все три улики – совпадение двух частей авторучки, рисунок и что-то напечатанное на деньгах, – ответил Пател. – Это было бы достаточным доказательством.

– И когда вы хотите начать? – спросил Фаррух. – Соблазнение, как правило, происходит по какому-то сценарию – для начала должна вспыхнуть взаимная сексуальная искра. Затем идет условленная встреча – или, по крайней мере, обсуждение места свидания, если не само свидание.

Сценаристу не очень-то понравилось, когда Инспектор Дхар многозначительно сказал:

– Полагаю, мне лучше бы избежать фактического свидания, если только это возможно, если не нужно заходить слишком далеко.

– Ты только полагаешь! Как будто ты не знаешь! – воскликнул доктор Дарувалла.

– Дело в том, что мне нужен диалог, чтобы предусмотреть любые непредвиденные обстоятельства, – сказал актер.

– Именно, – сказал детектив Пател.

– Заместитель комиссара показал мне фотографии этих рисунков, – сказал Джон Д. и понизил голос: – Должны быть также какие-то личные рисунки, которые она хранит в секрете.

Опять Фаррух вспомнил мальчика, который кричал: «Они топят слонов! Теперь слоны рассердятся!»

Джулия пошла помогать Нэнси одеваться. Нэнси привезла к ним чемодан с одеждой, потому что без помощи Джулии она не могла решить, что надеть на новогодний вечер. Обе остановились на чем-то на редкость сдержанном; это было серое облегающее платье без рукавов с узким воротником-стойкой, поверх которого Нэнси надела простую нитку жемчуга. Доктор Дарувалла узнал ожерелье, потому что оно принадлежало Джулии. Когда доктор удалился в спальню и ванну, он взял с собой планшет с зажимом и пачку писчей бумаги, а также захватил бутылку пива. Он так устал, что горячая ванна и холодное пиво мгновенно сморили его, но даже с закрытыми глазами он видел возможные варианты диалога между Джоном Д. и второй миссис Догар – или он писал для Рахула и Инспектора Дхара? Это было частью проблемы; сценарист чувствовал, что не знает персонажей, для которых писал диалог.

Джулия рассказала Фарруху про Нэнси – та была настолько взволнована, решая, как одеться, что, бедная, покрылась по́том; ей пришлось принять ванну в квартире Даруваллы, и мысли сценариста отвлеклись на это. В ванной оставался запах – пожалуй, не парфюма и не масла для ванн, а чего-то незнакомого; это не был запах Джулии – и его необычность сплеталась с воспоминаниями доктора о том времени, в Гоа. Главная проблема, которую необходимо было разрешить, чтобы начать линию Инспектора Дхара в диалоге, заключалась в следующем: знает или не знает Джон Д., что миссис Догар была Рахулом? Разве он не должен был сказать ей, что он знал, кто она такая, – что он знал ее прежнее «я», и разве это не первая фаза для соблазнения? («Я всегда хотел тебя» – что-то в этом роде.)

Решение, чтобы Нэнси надела столь скромное платье – она и волосы подобрала вверх, оголив шею, – было продиктовано лишь желанием, чтобы Рахул ее не узнал. Хотя заместитель комиссара неоднократно говорил своей жене, что он очень сомневается в том, что Рахул узнает ее, страх по-прежнему не отпускал Нэнси. Единственный раз, когда Рахул ее видел, Нэнси была обнаженной и с распущенными волосами. Теперь она решила их поднять; она сказала Джулии, что в этом платье она – полная противоположность себе голой.

Но каким бы строгим ни было платье, оно не могло скрыть тяжелую женственность бедер и грудей Нэнси; кроме того, ее тяжелые волосы, которые обычно лежали на плечах, были слишком густыми и недостаточно длинными, чтобы держаться аккуратно, особенно если она будет танцевать. Ее волосы, скорее всего, растреплются, и Нэнси будет выглядеть легкомысленной. Сценарист решил: пусть Нэнси танцует с Дхаром; после этого перед ним стали возникать возможные сцены.

Фаррух обернул бедра полотенцем и просунул голову в дверь столовой, где Джулия ставила на стол какие-то закуски; хотя до полуночного ужина в клубе «Дакворт» было еще много времени, никто пока не хотел есть. Доктор решил отправить Дхара вниз, в переулок, где в «амбассадоре» их ждал карлик. Доктор Дарувалла знал, что Вайнод знаком со многими экзотическими танцовщицами в «Мокром кабаре»; возможно, одна из них в долгу перед карликом.

– Я хочу устроить тебе свидание, – сказал Фаррух Джону Д.

– Со стриптизершей? – спросил Джон Д.

– Скажи Вайноду, что чем она будет расфуфыренней, тем лучше, – ответил сценарист.