Сын цирка

Через мистера Сетну Фаррух вызвал Джона Д., но все это время заместитель комиссара наблюдал за тем, что миссис Догар делала со своей сумочкой. Она сидела за столиком на четверых, как и предлагал сценарист, – это была идея Джулии. Джулия сказала, что когда за такой стол садятся двое, то женщина обычно кладет сумочку на один из пустых стульев, а не на пол, что и нужно было Фарруху.

– Во всяком случае, она положила сумочку на пол, – заметил детектив Пател.

Доктору Дарувалле не удалось отговорить Джулию от присутствия на этом ланче, и теперь Джулия сказала:

– Это потому, что она не настоящая женщина.

– Дхар позаботится о сумочке, – сказал заместитель комиссара.

Единственное, о чем только мог думать Фаррух, – это ужасающая перемена в миссис Догар.

– Это ведь она такая из-за убийства, верно? – спросил доктор у полицейского. – Я имею в виду, что убийство полностью утихомирило ее – оказало на нее успокаивающее воздействие, не так ли?

– Похоже, благодаря этому она почувствовала себя молодой девушкой, – ответил Пател.

– Должно быть, очень непросто почувствовать себя молодой девушкой, – заметила Нэнси. – Сколько всего надо натворить, чтобы просто почувствовать себя молодой.

Затем у стола миссис Догар появился Дхар; он не поцеловал ее. Он незаметно приблизился к ней сзади и положил обе руки на ее обнаженные плечи, даже, похоже, оперся на нее, потому что она напряглась, но он всего лишь пытался как бы ненароком пнуть ее сумочку. Когда ему это удалось, миссис Догар подняла ее и положила на пустой стул.

– Не забывайте беседовать, – сказал заместитель комиссара. – Мы не можем просто смотреть на них и молчать как рыбы.

– Пожалуйста, убей ее, Виджай, – сказала Нэнси.

– У меня нет оружия, милая, – солгал заместитель комиссара.

– А что ее ждет по закону? – спросила Джулия полицейского.

– В Индии существует смертная казнь, – сказал детектив, – но такие приговоры крайне редки.

– Смерть через повешение, – сказал доктор Дарувалла.

– Да, но в Индии нет системы присяжных, – сказал Пател. – Один судья решает судьбу заключенного. Пожизненное заключение и каторжные работы гораздо более распространены, чем смертная казнь. Ее не повесят.

– Ты должен убить ее сейчас, – повторила Нэнси.

Им было видно, что мистер Сетна вьется вокруг стола миссис Догар, как нервное привидение. Им была не видна левая рука Дхара – она была под столом. Предполагалось, что его рука была на бедре миссис Догар или на ее коленях.

– Давайте просто поболтаем, – весело сказал Пател.

– Пошел ты, вместе с Рахулом и Дхаром! – сказала Нэнси Пателу. – И вы туда же! – сказала она Фарруху. – А вы нет… вы мне нравитесь, – сказала она Джулии.

– Спасибо, дорогая, – ответила Джулия.

– Черт, черт, черт! – сказала Нэнси.

– Бедная твоя губа, – говорила миссис Догар Джону Д.

Это мистер Сетна прекрасно понял; они тоже прекрасно это поняли, глядя из Дамского сада, потому что они видели, как Рахул коснулся нижней губы Дхара своим длинным указательным пальцем, – это было короткое, почти неощутимое прикосновение. Нижняя губа Дхара цвела темно-синим цветом.

– Надеюсь, сегодня у тебя некусачее настроение, – сказал ей Джон Д.

– Сегодня у меня отличное настроение, – ответила миссис Догар. – Я хочу знать, куда ты собираешься меня отвезти и что собираешься со мной делать, – сказала она кокетливо.

Было неловко видеть, насколько юной и милой она себе казалась. Ее губы были поджаты, что увеличивало глубокие складки в уголках ее жесткого рта; улыбка была скромной и жеманной, словно миссис Догар, глядя в зеркало, наносила губную помаду. Несмотря на тщательный макияж, на зеленом тонированном веке ее глаза была видна крошечная воспаленная царапина; это заставляло ее моргать, как будто у нее болел глаз. Но это было лишь небольшое раздражение, мельчайшая ссадина – все, чем смогла ответить проститутка по имени Аша: закинуть назад одну руку и ткнуть в глаз Рахула – возможно, за секунду или две до того, как Рахул свернул ей шею.

– Ты поцарапала глаз? – заметил Инспектор Дхар, но не почувствовал напряжения в бедрах миссис Догар; под столом она зажимала между бедрами его руку.

– Я, должно быть, думала о тебе во сне, – мечтательно сказала она.

Когда она закрывала глаза, ее веки мерцали переливчато-ящеричным серебристо-зеленым цветом, за раскрытыми губами блестели длинные и влажные зубы, а ее свежие десны были цвета крепкой чайной заварки.

У Джона Д. запульсировало в губе, но он продолжал прижимать ладонь к внутренней стороне ее бедра. Он ненавидел эту часть сценария. Вдруг он сказал:

– Ты нарисовала мне то, чего ты хочешь?

Он почувствовал, как мускулы ее бедер крепко сжали его руку, – ее рот был плотно закрыт, а взгляд широко открытых глаз прикован к его губе.

– Не думай, что я покажу это здесь, – сказала миссис Догар.

– Хотя бы мельком, – попросил Джон Д. – В противном случае придется немедля заняться едой.