Сын ветра. Сказки Центральной и Южной Африки

Об одном родня печалилась — не рожает дочка. Поначалу они все средства перепробовали, чтоб ее вылечить, а как убедились, что она неплодная, решили отдать в жены Ньенгебуле и младшую дочь: пусть хоть та ему детей подарит. Вся родня на том сошлась и принялась его уговаривать. Мол, выкуп за невесту дал, а коли она неплодная, бери в придачу любую из младших сестер, бери без всякого выкупа. Ньенгебуле тянул с ответом. Своим родителям он сказал без утайки, что затея с женитьбой ему не по душе, да и что в ней проку, хватит с него детишек старшей жены, а младшая ему и без них люба. С родителями жены он, конечно, лукавил, ведь они бы обиделись, скажи он им прямо в глаза, что ему все равно, рожает их дочка ему детей или нет. Он попросил дать ему время на раздумье. А когда про женитьбу заговаривали братья жены, Ньенгебуле отшучивался:

— Отвяжитесь от меня, парни. Вы же первые зло на меня затаите, возьми я в жены еще и младшую сестру. Другой-то жених за нее богатый выкуп даст.

Все засмеялись. Но один из старших братьев жены стоял на своем. И тогда Ньенгебуле нашел новую отговорку. Он-де подумает, какая из сестренок лучше сойдется с его женой. Время шло, девочки подрастали, а Ньенгебуле все уклонялся от женитьбы. Наконец родственники жены отступились от него: раз он счастлив с их дочерью, пусть сам и решает, брать ли ему новую жену.

Как-то раз Ньенгебуле и его младшую жену позвали в гости. Родственники жены устраивали большой праздник и просили его с женой пожаловать к ним в назначенный день. Ньенгебуле с женой очень обрадовались и принялись готовиться к празднику. За два дня до него жене вдруг взбрело в голову сходить в лес за хворостом. Из гостей она вернется усталая, так что неплохо загодя запастись топливом. Она поделилась своими мыслями со старшей женой, и та решила, что и ей не мешает пополнить свои запасы.

Наутро, чуть рассвело, обе женщины тронулись в путь. В лесу они побрели в разные стороны и принялись собирать хворост да готовить вязанки. Женщины то и дело аукались, справлялись, как идут дела. Наконец обе прикинули, что вязанки уже большие, снова окликнули друг дружку, встретились и сели отдохнуть перед тем, как тронуться в обратный путь с тяжелой ношей. Солнце еще высоко стояло в небе.

Сидели они, сидели и вдруг услышали птичье щебетанье. Первой обратила на него внимание младшая жена и сразу распознала пенье осоеда. Повертела она головой и увидела, что пташка так и вьется возле нее — подлетит — и в сторону, подлетит — и в сторону.

— Осоед! — крикнула женщина, вскочила и побежала за птицей.

Птица щебетала и уводила ее все дальше в лес, пока не привела к пчелиному улью. Младшая жена тут же позвала старшую поглядеть на свою находку. Та тотчас явилась. Женщины собрали соты с медом и разложили их на траве, а птичка тем временем порхала возле них. Они оставили птичке ее долю, а остальные соты забрали с собой. Вернулись женщины на то место, где оставили хворост, и принялись лакомиться медом.

Старшая жена по два кусочка брала — один съест, другой в сторонку отложит. Так все до самого конца и откладывала. Стала она соты заворачивать, тут младшая и спохватилась.

— Ой, а мне и в голову не пришло что-нибудь отложить,— говорит.— Что же ты меня не надоумила?

— И немудрено, что это тебе в голову не пришло,— отвечает старшая жена.— Детишек у тебя нет, в том-то все и дело. Только мать всегда помнит, что детишкам надо еды оставить.

Младшая ничего не сказала в ответ. Подняли они свои вязанки и пошли домой.

Ньенгебуле целый день провел в сборах. Он выложил все, что собирался захватить с собой на праздник. Выбрал упитанного холощеного козла — так уж повелось, что зять дарит козла родне на праздник,— и привязал его к воротному столбу. Теперь Ньенгебуле ждал, когда вернутся жены. Надо известить старшую, что он отбывает на рассвете, и дать распоряжения сыновьям. Пусть займутся делом, пока он будет в гостях.

Женщины разошлись по своим хижинам и занялись уборкой, дома всегда работа найдется. Ньенгебуле зашел в хижину старшей жены, сообщил ей новость и дал наказ сыновьям. Старшая жена ловила каждое его слово. Как только он закончил разговор, она сама обратилась к каждому из сыновей:

— Ты все слышал? Отец велит тебе ворота починить. А ты, сынок, все слышал? Отец тебе скот поручает.

А потом она достала пчелиные соты с медом, положила большую часть на глиняную тарелочку и подала мужу, а остальное поделила между ребятишками.

— Значит, вы, женщины, сегодня медом поживились,— сказал довольный Ньенгебуле, принимая угощение.

— Да, младшая жена осоеда приметила,— кивнула старшая,— он ее и навел на улей.

— Не мед, а объеденье,— ел и нахваливал Ньенгебуле.— А сама чего не попробуешь?

— Спасибо, я уж в лесу полакомилась.

Съел Ньенгебуле свою долю, поблагодарил хозяйку, попрощался с семьей и направился к младшей жене. Уж она-то наверняка припасла ему еще больше меду. Если старшая не поскупилась, то уж младшая, любимая, наверняка отложила еще больше сот, ведь это она приметила улей. Ей не нужно делиться с детишками, и они вдвоем запируют на славу.