Сын Ветра

– Идём, – велел Лусэро Шанвури.

Так они и вышли к людям, уже толпившимся у могил, к гробу, перенесенному на задний двор – вдвоём, один за другим. Первым шёл Папа Лусэро – трудно, медленно, покачиваясь, но карлик шёл своими ногами. Казалось, маэстро Карл где-то рядом, корректирует каждый шаг, и троекратное согласие – как три залпа холостыми – всё ещё действует. Карлика сопровождал Гай Октавиан Тумидус в форме штурмового гард-легата. Подбородок вздёрнут, лёд в глазах; планка малого триумфатора над сердцем, орден Цепи на шее. В толпе зашушукались, обсуждая внезапное разжалование. Вздрогнул Марк Тумидус-младший, предполагая худшее. Но коллантарии, кто ходил с помпилианцем в космические дали, и Лючано Борготта, хорошо помнивший события двадцатилетней давности, переглянулись между собой и кивнули, одобряя. Таким был Тумидус, когда он впервые познакомился с маэстро Карлом; таким он провожал маэстро в последний полёт.

Папу пропустили вперёд.

– Отдыхай, инкоси, – сказал Папа Лусэро, дождавшись, когда гроб опустят в могилу. – Не переживай, я скоро. Ты думал, я дам тебе заскучать? Нет, не дам, и не надейся…

Он замолчал. Бросил на гроб горсть земли и сел, где стоял.

– Я, – произнёс Борготта, готовясь к надгробной речи. – Я был ребёнком, когда впервые встретил маэстро…

И тоже замолчал.

– Нет, – голос его был сух как песок. – Нет, не могу. Гай, давай ты.

– Пьеро? – спросил Тумидус.

Тилонец отчаянно замотал головой.

Тумидус немного постоял, слушая молчание – лучший реквием, какого мог бы пожелать маэстро Карл – и взялся за лопату.

– Папа!

Откуда взялся этот брамайн? Смуглый, великанского роста, с непомерно длинными руками и ногами, он соткался из еле заметного мерцания за спинами собравшихся, под кривой дикой грушей. Взгляд брамайна вспыхнул, когда он увидел толпу и понял, что люди стоят над свежей могилой.

– Папа, прости!

Обезумев от горя, брамайн бросился к месту захоронения. Растолкал людей, упал перед ямой на колени, простёр руки:

– Опоздал! Я опоздал!

Толпа попятилась. Один Тумидус остался на прежнем месте.

– Я грязь, Папа! Я мерзость этого мира!

Слёзы текли по лицу великана:

– Ты звал, Папа! А я, я…

– Грязь, – ворчливо согласился Папа Лусэро. Незамеченный брамайном, карлик сидел рядом с гостем, перетирая в пальцах ком земли. – Натуральная грязь. Ты такая дрянь, Кешаб, что у меня просто нету слов. И за что я тебя люблю, а?

Кешаб Чайтанья, лидер-антис расы Брамайн, побелел, как недавно врач-вудун. С его кожей это было практически невозможно, но Кешаб справился.

– Пусти! – захрипел Папа, когда великан сгрёб карлика в охапку. – Раздавишь, горилла! Вот же мерзость этого мира…

Они сидели на краю могилы: антисы, большой и маленький.

Глава шестая Детская площадка и бассейн, или Трупы на улицах

I. Чайтра

Генерал ждал конвоиров с минуты на минуту. Слонов, наверное, уже перестали кормить – голодные слоны веселей топчут приговорённого. По всем каналам крутился злосчастный репортаж. Владельцы летучей жабы – репортёры «Горячих новостей» – засняли всё: вдребезги разлетается окно, голосит Мирра, её утаскивают вглубь лаборатории, пристёгивают к креслу. Не остался без видео и генерал: мрачней ночи, Бхимасена молча взирал на всё это безобразие.

В комментариях ведущие не стеснялись:

– Отчаявшаяся Мирра Джутхани взывает о помощи!

– Найдите Натху!

– Почему бездействует власть?!

– Бесчеловечные опыты над матерью юного антиса!

– Изуверы под личиной учёных!

– Виновных к ответу!

И венцом всей оратории:

– Глава антического центра генерал Бхимасена: чудовищная некомпетентность или предательство?

Толпы возмущённых граждан уже взяли в осаду антический центр «Велет», храм Девяти Воплощений и исследовательский центр психоэнергетики. Ни в одном из этих мест Мирры Джутхани не было. Наплевав на все правила и разрешения, генерал поднял «Шакунталу» в первый особый воздушный эшелон, включил генератор камуфляжной иллюзии и, оторвавшись от репортёров, доставил Мирру в клинику реабилитации антисов «Савитар», о которой мало кто знал. Это было единственное его достижение на сегодня. Совместно с доктором Пурохитом и профессором Чатурведи они подготовили официальное заявление о состоянии здоровья Мирры Джутхани и принимаемых мерах по её скорейшему излечению. Заявление озвучили в эфире, и никто не обратил на него внимания. Страсти накалялись, Чайтра бурлила. В столице вспыхивали спонтанные митинги. На каждом углу орали самозваные пророки, гуру и политические активисты. Все призывали к разному, одинаково противозаконному. Хаос оформлялся демонстрациями. Кто, что и кому при этом демонстрировал, было неясно.

Нет, подумал генерал. Нет, не простят. Арест, закрытый суд с трансляцией отредактированного видео, публичный позор, публичная казнь. Почему они медлят? Не хотят брать его на виду у толпы, окружившей «Велет»? Так ведь публичность им только на руку: вот он, виновник! Власть не дремлет, власть действует, кара неотвратима – убедитесь в этом собственными глазами!