Сын врага (СИ)

— К чему время тянуть и откладывать неизбежное? — улыбнулся ему Чандрагупта, похлопав сына по плечу. — А сейчас принимай поздравления — это твой праздник! — и он подтолкнул Биндусару вперёд.

Юноша неловко шагнул к гостям, окружившим его плотным кольцом. Цари-кшатрии и цари-брамины поздравляли нового императора, предлагая свои богатые дары. Чандрагупта был оттеснён в сторону, где его и поймал Чанакья. Глаза ачарьи полыхали так, словно в него вселился сам Агнидэв.

— Что ты наделал? — первый министр кричал бы, будь они сейчас наедине, но из-за скопления народа приходилось по-змеиному шипеть. — Как понимать твою выходку?! И как возвращать тебе так глупо утраченную власть?

— Её не надо возвращать, — в глазах императора стояли слёзы, но губы его улыбались. — Я действительно ухожу по доброй воле.

— Почему?!

— Биндусара дал клятву, что если я отрекусь, никто не узнает правду. Мой сын останется для всех Маурьей, а для меня важно только это. К тому же власть давно стала камнем на моей шее. Я только рад избавиться от этой тяжести.

— Ты действительно потерял разум! — вышел из себя ачарья. — Почему не пришёл и не рассказал мне? Я бы придумал выход! Я бы приструнил зарвавшегося юнца, посмевшего выдвигать такие требования!

— Нет, — Чандрагупта покачал головой. — Биндусара прав: мне пора уходить. А он вырос. Он достойный сын двух отцов. Дхана Нанд подарил ему рождение и передал свой пылкий нрав, силу и смелость, а я дал ему любовь и знания. Насколько смог… Служи ему верно, Вишнугупта. И не смей травить его разум, как отравлял мой! Оставь ему свободу быть тем, кто он есть. Впрочем, — Чандра язвительно усмехнулся, — если он не поддался тебе в детстве, то теперь и тем более не станет.

Бешенство, мелькнувшее во взоре ачарьи, лишь позабавило Чандрагупту.

— Ты не посмеешь вот так уйти, — процедил брамин сквозь зубы, — не для того я возводил тебя на престол, чтобы ты бросил меня и…

Чья-то рука ухватила Чанакью за плечо, и первый министр похолодел, обернувшись и увидев за своей спиной аматью Ракшаса, держащего в руке наполовину вынутый из ножен клинок. Советник Картикея смотрел на своего извечного соперника с мрачной яростью.

— Что ты здесь забыл?! — раздражённо спросил у него Чанакья. — Нечего стоять столбом. Ступай, поздравляй нового императора вместе с остальными. Давай, спеши!

— Успеется, — сухо обронил Ракшас. — Есть разговор куда важнее.

— Интересно, о чём?

— Вот об этом! — вернув кинжал в ножны, Ракшас вынул из-за своего золотого пояса стопу пожелтевших пергаментов с обтрёпанными краями и ткнул их в нос Чанакье. — По приказу самраджа Биндусары, являющегося с нынешнего дня правителем Магадхи, мои люди обыскали ваши покои, Вишнугупта. Я рад, что наконец получил полномочия сделать это! Мы нашли тайник с записями, свидетельствующими о том, что царица Дурдхара была отравлена по вашему приказу. Здесь приведены подробные расчёты дозировки яда и времени, необходимого на то, чтобы успеть спасти плод из чрева беременной женщины. Этому пергаменту несколько лет, судя по тому, как выцвели чернила. Единственная беременная женщина, отравленная за это время — махарани Дурдхара. Вывод очевиден. Это сделали вы, Каутилья!

Чандрагупта переводил потрясённый взгляд со своего учителя на Ракшаса и обратно.

— Ачарья, это правда? Вы убили её? И даже не по случайному недосмотру, как я полагал, а намеренно? Но… зачем?!

Чанакья молчал, сжав кулаки, сведя брови над переносицей и гневно раздувая ноздри.

— Неужели не ясно? — усмехнулся Ракшас. — Сестра моего повелителя была нужна твоему ачарье исключительно ради возведения тебя на престол и рождения наследника. Но, конечно, он бы не убил её так скоро и дал бы ей немного пожить, будь она менее любопытной. Однако, как следует из тайных записей твоего гуру, незадолго до рождения Биндусары Дурдхара, бродя по дворцу, сунула свой нос не туда, куда следует, и случайно узнала, что Дхана Нанд не убивал Махападму. Моему господину приписали это убийство. Если бы ачарья не поторопился отравить раджкумари, она рассказала бы об этом и тебе, заставив тебя усомниться в остальных фактах, держащих твой слабый разум в плену у ачарьи. Например, ты бы точно усомнился в подлом убийстве твоего отца Дхана Нандом, а также в том, являлся ли Чандравардан вообще твоим отцом. И ты бы докопался до истины с твоим-то упрямством! Но тебя Чанакья потерять не мог, он слишком многое вложил в выращивание императора, полностью покорного его воле. Проще было убить твою жену, чем упустить тебя!

— Нет… — едва слышно прошептал Чандрагупта. — Это отвратительно.