Сын врага (СИ)

— Да! — мстительно изрёк Ракшас, добавив. — Я не желаю портить моему юному господину его день рождения и день его воцарения на престоле, принадлежащем ему по праву, поэтому я тихо и незаметно возьму Чанакью под стражу и отправлю в темницу. Всю ночь напролёт за ним будут следить мои люди, устойчивые к ядам и словесным внушениям. Утром император Биндусара примет решение, как быть с этим лжецом, отравителем и убийцей. Пошёл, — и Ракшас грубо толкнул Чанакью в спину. — С этой минуты ты больше не правая рука императора, а государственный преступник.

Лицо Чанакьи перекосилось от ярости.

— Да как ты сме…

Он не договорил. На его шее сомкнулись пальцы советника Картикеи.

— Хочешь устроить шум? Давай. И все прямо сейчас узнают, каков на самом деле «освободитель народов»! Ещё одно слово, и я оглашу обвинение в убийстве царицы Дурдхары на весь тронный зал, зачитав вслух выдержки из твоих же пергаментов, приведу слуг-свидетелей того преступления, которые всё ещё живы, но больше не служат тебе, ибо власть твоя закончилась отныне вместе с властью императора Чандрагупты. А потом при всех я закую тебя в кандалы и провезу через всю столицу в той самой железной клетке, которую вы двое некогда использовали для унижения моего господина… Она всё ещё цела! Решай, выбор за тобой.

— Не надо, — сумрачно отозвался Чанакья, опуская голову. — Я пойду, только не поднимай шума.

Чандрагупта бесстрастно и опустошённо наблюдал за тем, как Ракшас уводит Чанакью из сабхи, грубо толкая в спину, затем снова обернулся на сына, принимающего поздравления от царей, и грустно улыбнулся. Пусть это самый последний день, когда они с Биндусарой могут быть вместе, однако он позаботится о том, чтобы день этот оказался для сына счастливым.

====== Глава 7. Аскеза ======

— Я знаю, ты поклялся, что больше не склонишься к моим стопам и не примешь моих благословений, — Чандрагупта остановился рядом с сыном и посмотрел на него с печалью, — но всё же позволь пожелать тебе долгих лет и счастливого царствования. Найди себе хорошую супругу и воспитай столько сыновей, сколько боги дадут. Советник Картикея поможет тебе со сватовством и свадьбой. Пусть он сам одинок, но выбрать удачную партию для тебя сумеет. Назначь его снова первым министром. Рядом с тобой должен быть кто-то, кому ты полностью доверяешь. И попытайся убедить махарани Тару вернуться. Всё же она твоя мать. Поскольку я ухожу, ей стоит остаться с тобой.

— Не беспокойтесь. Она позаботится обо мне, а я — о ней, — коротко отозвался Биндусара.

Юноша крепко сцепил ладони за спиной, потому что руки сами собой тянулись сложиться возле груди в жесте почтения, но Биндусара не позволил этому случиться. Да и Чандрагупта, собравшись по привычке ласково потрепать сына по волосам, вовремя отдёрнул ладонь.

— Прости. Я знаю, тебе неприятны мои прикосновения. Благословляю и… прощай.

— Прощайте.

Чандрагупта развернулся и медленно пошёл к своим покоям. Биндусара смотрел ему вслед, изо всех сил борясь с неистовым желанием броситься вслед тому, кого совсем недавно называл отцом.

Он не вышел провожать Чандрагупту с утра, однако долго с горечью смотрел сквозь узорчатую решётку окна на то, как бывший император, гордо выпрямив спину, шёл через дворцовую площадь: без золотых украшений, в простых одеяниях брамина, с тряпичным узлом в руках. Внутри того узла, Биндусара был почти уверен, лежали лишь чапати. А дальше… Чандрагупта обречён просить милостыню, либо питаться кореньями и кислыми фруктами, растущими в лесу. Его судьба теперь незавидна.

— Он получил воздаяние, — прошептал Биндусара одними губами, словно пытаясь убедить самого себя, что поступил верно.

«Он любил тебя. Он был предателем по отношению ко всем остальным, но тебя действительно любил, потому и ушёл без борьбы!» — голос из глубин сердца вонзал в него острые колючки.

— Я должен был… Он бы на моём месте поступил так же.

«Бесспорно. Но отныне ты утратил единственного отца, который у тебя был. Навсегда».

Юноша стиснул пальцы поверх округлого завитка, вырезанного из сандалового дерева. Как никогда остро Биндусара ощущал, что детство закончилось, да и юность внезапно прошла. Всего за день он постарел на десяток лет, став зрелым мужчиной.

Он изгнал Чанакью вечером того же дня, даже не задумываясь. Биндусара ловил себя на том, что если бы советник Картикея не нашёл ни единого доказательства вины брамина в смерти Дурдхары, всё равно следовало с позором выставить этого лживого ачарью за пределы Магадхи.

— Почему бы его не казнить? — поинтересовался Ракшас.

— Нет. Пусть живёт в лесу, утратив столь сладкую его душе власть, пусть каждый день осознаёт, кем был прежде и что потерял! Я желаю, чтобы этот подлый убийца умирал ежедневно, отравляя себя мыслями о том, чего уже не вернуть.