Сын врага (СИ)

— Я помогу вам, отец! Я буду воевать вместе с вами. Я уже взрослый! Советник Картикея научил меня сражаться. Хватит меня беречь. Я хочу, наконец, как преданный сын, послужить вам и душой, и телом…

«Я готов служить вам сердцем и телом, мой царь…»

Невыносимо…

«Если бы я мог вернуться назад во времени и встретить юного Дхана Нанда — вот такого же, каким стал теперь его сын — что бы я ощутил? Если бы мы волей судьбы не стали врагами, а сражались бок о бок, завоёвывая Калингу и остальные государства и навлекая на себя ненависть и проклятия народов своими победами, был бы я счастливее?! Если бы нас закидали яблоками и луком на въезде в столицу, но не поодиночке, а вместе? Но Биндусара… Я не могу сделать из него замену. Это нечестно… Я же действительно его люблю, но это не та любовь, которой я некогда желал от Дхана Нанда! Не та, которой я пылал много лет назад, проклиная себя…»

— Отец… Отец! Что с вами?!

Биндусара сам не ожидал, что от его простых слов привязанности может произойти такое: сильный воин Чандрагупта Маурья, повелитель Магадхи, съёжившись, осел на траву, выставив руку вперёд, словно запрещая помогать себе.

— Пожалуйста, уходи, — наконец услышал юноша. — Оставь меня одного… сынок. Поговорим потом.

— Но, отец, — умоляюще начал Биндусара и вдруг умолк, осознав, что начал прекословить тому, кого поклялся слушаться всегда, не задавая вопросов. — Простите. Если вы того желаете, я ухожу, — и, поклонившись, он ушёл, недоумевая, почему его могучий и смелый отец, победивший столько опасных врагов, вдруг стал на его глазах слабым, как дэви, безо всяких на то причин.

А Чандрагупта сидел под деревом, хватая ртом воздух и умоляя высшие силы вернуть ему разум, заставить его вновь видеть на месте сына лишь сына, а не того, от чьего лика разрывается сердце, стенает душа и по кускам умирает тело.

====== Глава 3. Возвращение махарани ======

Как за хрупкую соломинку, он держался теперь за чистую любовь и преданность сына. Чандрагупта слишком хорошо понимал: ничего другого ему не осталось. Он взял юношу на войну с Калингой и сам, отчаянно бросаясь в атаки, прикрывал его спину, боясь потерять Биндусару. Ему было безразлично, выиграют они сражение или проиграют, одно он знал точно: нельзя потерять сына, невозможно! Если потеряет — ему в этой жизни не останется ничего, разве что Ганга или костёр.

И они вернулись. Живыми! Однако Чандра слишком хорошо знал: Биндусаре обрадовались многие, но только Чанакья обрадовался возвращению самого Чандрагупты. Каутилья правил страной через посредство царя, а до души Биндусары пока не успел добраться. Сын Дхана Нанда не доверял ачарье и не подпускал к себе с детства, говоря приёмному отцу:

— Отец, твой учитель — злой. Я его боюсь.

Став взрослее, Биндусара избегал Чанакью под любыми предлогами и никогда не брал из его рук еду, подарки или напитки, словно внутренним чутьём знал, чем это чревато. Вишнугупта долго злился, но потом махнул рукой.

— Никуда не денется. Станет царём — сам прибежит просить моих советов.

Елена перестала плодить детей от стражников и слуг, остановившись на числе шесть. Никого из этих незаконных отпрысков Чандрагупта не признал своим ребенком и не желал даже ничего знать о сыновьях и дочерях, не имеющих к нему никакого отношения. Он предоставил Елене возможность самой заботиться о них и строго-настрого запретил записывать их в летописи как своих детей. Только Ахилья росла в Паталипутре, но даже ей не перепадало ласки ни от кого, кроме привязавшихся к ней служанок.

Чанакья ещё некоторое время изводил своего ученика требованиями выбрать себе третью жену среди принцесс Бхараты, но Чандрагупта ответил учителю категорическим отказом.

— В моей жизни уже побывали две женщины. Одна умерла по вашей вине, забрав с собой моего сына. И не говорите мне ничего о вине Дхана Нанда! Я уже давно вырос из ваших сказок. Вторая отравила ядом наш брак и убила мою репутацию. Третья, наверное, покончит со мной. Давайте не будем искушать судьбу.

Подумав немного, Чанакья впервые согласился с Чандрой.

— Не будем. Достаточно нам Биндусары.

Произнося вслух имя царевича, Вишнугупта каждый раз испытывал странное наслаждение от мысли, что сын Дхана Нанда не знает правды о себе. Брамин словно продолжал и дальше мстить таким образом мёртвому самраджу Магадхи через его сына. Но неведомо ему было, что где-то вдали от него жизнь Тарини уже течёт не так, как он запланировал. Сначала, потеряв ребёнка, бывшая махарани металась по комнате и рыдала, отказываясь от пищи и воды, а потом решительно встала, собрала вещи в узел и потребовала слуг отвезти её в тот самый ашрам, куда в наказание намеревался отправить её ачарья Чанакья.

— Хочу смирить свой дух и тело, — так объяснила слугам своё желание отчаявшаяся женщина.

Отправив письмо с почтовым соколом и получив в ответ разрешение ачарьи, слуги отвезли Тарини в ашрам гуру Нагендры и оставили там на волю Триады.