Сын заката

Ноттэ не отозвался, вспоминая тропу и вглядываясь в давние, искаженные временем, линии берега, в новые и непривычные узоры кустов и деревьев, прячущих настоящий рельеф скал, осложняющих выбор направления. Очень давно, еще мальчишкой второго круга, он впервые посещал остров. Тогда воды в озере было меньше – ничто в природе не остается неизменным, как ничто и не уходит без следа. Тропа выступала из воды где-то на локоть, а где-то всего на ширину ногтя, два провала разрушенных участков уже наметились. Ноттэ улыбнулся. Мальчишка второго круга никуда не спешил, у него было вдоволь времени, а вопросы в голове крутились простые до смешного… Он мельком глянул на площадку и полуразрушенные колонны, не сочтя место интересным. Зато два дня без устали плавал и нырял, ощупывал скальное основание и стыки плотно пригнанных камней: все уточнял, рукотворна ли тропа, а точнее, в какой мере природа помогла людям?

Много лет прошло, прежде чем сын заката повзрослел и осознал, сколь необычно это место. Научился вслушиваться в голоса ветров и ощутил их полнозвучие именно в долине. Здесь.

Сердце отца ветров – остров, расположенный так необычно, что иначе и назвать невозможно. Шесть главных перевалов – шесть прорех в горной гряде, и каждый позволяет проникнуть в долину одному из старших ветров, принося свое дыхание. Отзвуки морских бурь, шелест жарких песков за проливом, запах талых вод с безмерно далеких ледовых шапок великих восточных гор… Во втором круге нет еще умения внимать несказанному, куда проще кричать свои вопросы в голос и слушать, как эхо хохочет над детскими выходками. А он кричал вопросы, не пытаясь даже увидеть, как они фальшивы, не пробуя взглянуть на долину с должным вниманием и осознать: настоящих вопросов не так уж и много. И самый, может быть, главный копится, вызревает именно здесь.

Как жить в одном мире людям и нэрриха, если они не ведают ни своего назначения, ни смысла сосуществования? Без ответа на этот вопрос, пусть не окончательного и точнейшего, но хотя бы избранного для себя самого и создающего некое видение мира и места в нем – без ответа нет ни счастья, ни покоя. Слепота – это неумение понять, куда же ты идешь и есть ли под ногами тропа, а если есть, то твоя ли?

Эо задал себе вопрос и выбрал ответ, гибельный для людей, но, как казалось сыну штиля, спасительный для нэрриха. Он пожелал власти и безопасности, достигаемых через одичание рода людского, его разобщение. Ответ был неверным, это доказано уже одним тем, что сын штиля не смог вырастить уровень и проиграл противнику, хотя полагал бой не более чем забавой… Эо проиграл даже людям, ведь он едва смог покинуть замок! Ветры не пожелали снизойти к тому, кто повел себя по-человечески в худшем смысле слова. Сын штиля перешел незримую черту, и сила его обратилась в слабость, уязвимость. Предавший всех и сам утратил опору. Не смог впитать раха и переработать добытые страшным способом знания, даже не прикоснулся к ним…

– Первый провал, – отметил Ноттэ, подхватывая гвардейца под локти и вытягивая к себе, на край тропы. – Запоминай место. Видишь – косая скала над тропой вроде бы повторяет пройденный нами путь. Отсюда надо проплыть или сделать по поверхности три шага вправо, камни тропы осели, вот она и пошатнулась, вильнула.

– Понял, – подтвердил Хосе, отдышавшись.

Едва руки нэрриха отпустили его, поплыл в указанном направлении и грудью уперся в высокий край тропы. Ноттэ обернулся к плясунье и остальным, уточняя, умеют ли плавать и хватит ли сил? Девушка рассмеялась и нырнула в воду, радуясь возможности смыть пыль и пот долгой скачки. Энрике, как привязанный, дернулся следом. Старуха виновато развела руками и осталась на месте. Нэрриха сосредоточился, одним движением выпрыгнул из воды, пружиня на упругой поверхности, подхватил цыганку и пробежал четыре шага, занимая место проводника и давая плывущим возможность добраться до мелкой воды без помех.

– Ни разу этого не видел, – восхитился Хосе. Смутился и добавил: – Эх, надо было делать вид, что я не умею плавать.

Ширина тропы была невелика, камни её – скользки и ненадежны. Потребовалось время, чтобы все снова заняли свои места в цепочке и двинулись дальше, слушая, как возле берега плещется и отфыркивается Кортэ. Нот сомнений: и в третьем круге опыта вопросы не отличаются сложностью. Сын тумана нырял, проверяя основание тропы и ощупывая стыки каменных блоков…

– Вперед, – велел Ноттэ. – Смотри на скалу с плоской верхушкой, вон ту. До второго провала шагов семьдесят.

Хосе кивнул и зашагал куда более уверенно. Тропа поднималась к поверхности, идти становилось удобнее, и скоро все шлепали по колено в воде, недоуменно озираясь по сторонам и наверняка сознавая, что смотрятся сами для наблюдателя на берегу – воплощением чуда. Ведь по озеру идут, аки посуху…