Сыновья

И он не отпускал от себя мальчика, и хорошо сделал, потому что случилось то, чего никто не ожидал. Ван Тигр стоял, опираясь на ружье, и смотрел на пылающие дома, которые уже начинали обугливаться и тлеть, как вдруг племянник громко взвизгнул. Ван Тигр быстро обернулся и увидел занесенный над ним меч. Мгновенно он поднял меч и отразил удар: лезвие скользнуло вниз по гладкому мечу Вана Тигра, слегка задев его руку, но так мало, что едва оцарапало ее, и упало на землю.

Ван Тигр прянул в темноту быстрее тигра и, схватив нападавшего за руку, вытащил его на свет пожара: это была женщина. Он в замешательстве остановился, не выпуская ее руки, а мальчик закричал:

— Это та женщина, которая была с Леопардом, я видел ее!

Не успел Ван Тигр вымолвить ни слова, как женщина начала метаться и вырываться, стараясь высвободиться из его рук, но он держал ее крепко, и, увидев, что это ей не под силу, она откинула голову и плюнула ему прямо в глаза. Никто никогда не плевал ему в лицо, и это было так ненавистно и омерзительно, что он поднял руку и ударил ее по щеке, как бьют непослушного ребенка; багровые следы его твердых пальцев проступили на ее щеке, и он крикнул:

— Вот тебе, тигрица!

Это вырвалось у него необдуманно, и она ответила злобным криком:

— Жаль, что я не убила тебя, проклятый, я хотела убить тебя!

И он отозвался угрюмо, все еще крепко держа ее:

— Знаю, что хотела, и если бы не Рябой, я лежал бы сейчас мертвым с разрубленным надвое черепом.

И он позвал людей и велел им принести откуда-нибудь веревку и связать женщину, и они привязали ее к дереву у ворот, пока он не придумает, что с ней делать. Ее привязали очень крепко, и она рвалась и неистовствовала, но ей не удавалось освободиться, и веревка все крепче врезалась в ее тело, и она осыпала бранью всех, а больше всего Вана Тигра, — такой бранью, какую редко можно услышать, настолько она была разнообразна и гнусна. Ван Тигр стоял и смотрел, как ее связывали, а когда люди крепко привязали ее и снова ушли бражничать, он стал ходить взад и вперед мимо нее и, поровнявшись с ней, каждый раз взглядывал на нее. С каждым разом взгляд его становился все пристальней и удивленней: он видел, что она молода и что y нее живое, красивое лицо с резкими чертами, тонкие красные губы, высокий гладкий лоб и блестящие, умные и злые глаза. Это было узкое и подвижное лицо, похожее на лисью мордочку. Да, оно было красиво, даже теперь, хотя искажалось ненавистью каждый раз, когда он проходил мимо, и каждый раз она разражалась бранью и плевала на него.

Но Ван Тигр не обращал на ее брань внимания. Он только молча смотрел на нее, проходя мимо, и через некоторое время, когда ночь уже близилась к рассвету, она ослабела, потому что ее очень туго связали и веревка врезалась в тело, и наконец боль стала невыносимой. Она перестала браниться и только плевалась, а потом боль так усилилась, что она бросила и это и наконец сказала, облизывая губы:

— Отпусти немного веревку, мне очень больно!

Но Ван Тигр и на это не обратил внимания, только улыбнулся сурово, думая, что она хитрит. Так она просила его каждый раз, как он проходил мимо, но он не отвечал. В последний раз, когда он прошел мимо, она молчала, поникнув бессильно головой. Однако он не подошел ближе, не желая еще раз быть оплеванным и думая, что она притворяется спящей или потерявшей сознание. Но он прошел несколько раз, а она все не шевелилась, тогда он послал мальчика посмотреть, что с ней. Тот взял ее за подбородок и приподнял голову; оказалось, что она в обмороке.

Тогда Ван Тигр подошел к ней и, посмотрев на нее вблизи, увидел, что она красивее, чем показалось ему в тусклом и неверном свете гаснущего пожара. Она была не старше двадцати пяти лет и не походила на крестьянскую дочь или потаскуху, и он ломал себе голову, кто она такая, как попала сюда и где нашел Леопард такую женщину. Он подозвал солдата, велел ему разрубить путы и связать женщину посвободней, не прикручивая к дереву. Он велел положить ее на землю, и она лежала, не приходя в себя до тех пор, пока не рассвело и солнечный свет не начал пробиваться сквозь утренний туман.

В этот час Ван Тигр созвал своих людей и сказал им:

— Пора кончать; у нас есть и другие дела, кроме этого.

Люди его не сразу бросили ссориться из-за добычи, но все же собрались на его зов, так как голос его раздавался громко и сурово, и, зарядив ружье, он держал его наготове для каждого, кто ослушается приказа, а когда они сошлись, он сказал им:

— Соберите все ружья и патроны, какие найдутся, — они мои. Я требую их себе, как свою часть добычи.

Ружья собрали, и Ван Тигр пересчитал их: всего оказалось сто двадцать ружей и хороший запас патронов. Некоторые ружья были стары и заржавлены и немногого стоили, они были старинного образца, и Ван Тигр велел их отложить в сторону и решил выбросить, как только найдет что-нибудь лучше.