Сыновья алых лун

Ледяным изгибам не было конца. Пещеры прозрачных колонн и разноцветных слоев льда, которые в другое время, вероятно, вызвали бы восхищение, сейчас раздражали. Риэ шел впереди, чутко ловя малейшие изменения воздушных течений, но пока чувствовал лишь колебания, вызванные движением их отряда. Что если здесь и вовсе нет выхода на поверхность? Риэ хладнокровно срезал искрящиеся граненые ледышки, освобождая путь. Возможно, они выйдут когда-нибудь из этого лабиринта. Возможно, энергии тринадцати мечей хватит, чтобы проплавить себе путь на поверхность. Возможно, у них будет время на это, если их не найдут…

Даро шел замыкающим, Риэ не видел его, но знал: друг там. Так же жадно ловит колебания воздуха в поиске эха чужих шагов и дыхания и впервые в жизни держит в руках бластер не планетарного, а космического класса. Вэлиан Энсо отдал ему свой со словами: «Я не боец, а дипломат. К тому же сейчас ты справишься с ним лучше». Риэ начал понимать, за что Даро уважает его. А если у них и вправду вся семья такая… То на церемонии вручения дипломов Риэ принесет свои обеты верности с радостью.

Раненого малька по очереди несли его товарищи. Энсо шел сам, опираясь на плечо черного человека. По сравнению с людьми сиуэ шагали очень тихо, хотя, по мнению Риэ, в этом не было никакого смысла. Паури услышат неуклюжее плюханье имперцев так же ясно, как если бы весь отряд расслабился и стал с визгом играть в догонялки. А когда подойдут поближе, то засекут их, даже если все замрут…

Сзади послышался голос Даро, зовущий его. Риэ дошел до небольшой развилки и пропустил мальков вперед.

— Я чувствую двоих, — шепнул Даро ему в ухо. — Мы можем задержать их.

— Энсо не позволит, — возразил Риэ.

— Не до разрешений, — твердо сказал Даро. — Идем!

Слушать воздух из-под воды легко, но не наоборот. К тому же паури не рискнут идти в полной тьме, ведь боевая броня притупляет чувствительность и слух. Белые точки света, размытые водой, заставили Даро судорожно стиснуть зубы. Паури не ждут нападения из-под воды. Риэ остался на суше, за следующим поворотом. Он — страховка на случай, если Даро не справится. И он же — приманка, ведь его-то воины Оимо наверняка услышали.

Два точных выстрела, и черное тело рушится в воду. Даро вынырнул, судорожно хватая воздух — рука и грудь до шеи быстро наливались болью от мгновенно вскипяченной бластерным лучом воды. Второй паури успел отпрянуть за поворот. Даро вышел на берег, и смертоносная вспышка тотчас мелькнула возле его головы, отколов от стены кусок льда.

Из узкого хода, где скрывался воин Оимо, веяло ощутимым напряжением. Тусклый свет брони паури отражался от талых изгибов. Даро выждал несколько капель, но вечно стоять было нельзя. Он высунулся с оружием наготове и встретился глазами со своим противником.

Паури промазал, но и луч бластера Даро лишь рассек бок туннеля. Напряжение, что ощущалось с той стороны, достигло пика и внезапно взорвалось звуком, столь низким и густым, что у Даро подкосились колени. Мощный заряд бластера космического класса повредил давно подтаявшую глыбу. Толща льда лопнула, от волны вибрации все рецепторы Даро словно окатило расплавленным железом, в голове загудело, а к горлу подкатила желчь. По сравнению с этим ожог кипятком показался легким поглаживанием…

— Ты в порядке? Что это было, обвал?

Рука Риэ тормошила его за плечо. Даро открыл глаза и утер пот с лица, заметив на пальцах кровь, зачерпнул воды и умылся. Риэ, с такими же темными потеками под носом, прошел в коридор, за поворотом которого еще оседала ледяная пыль и из-под обломков торчали ноги в черных сапогах.

— Мертв, — громко сказал Риэ. — Кажется, его убило звуком, а не обломками, тут их немного, только потолок просел.

Даро кое-как поднялся на ноги. Боль снова нахлынула, кожа пульсировала от жара. Вернувшись, Риэ встревоженно посмотрел на Даро. Но тот успокаивающе махнул рукой, защелкнул бластер в кобуру на бедре, завернул рукав. Поднял горсть инея и растер по обожженой коже предплечья.

«Ты ранен?»

«Обжегся, — отмахнулся Даро. — Но я знал, что так будет».

Он с трудом оторвал взгляд от убитых им сиуэ и вымученно улыбнулся Риэ. Но друг не ответил на улыбку.

«Зря я утром отдал тебе корни. Сейчас были бы нужнее».

Даро мотнул головой.

«Пусть болит».

У одного из паури родовой знак был вколот в губу, у другого Риэ снял с пальца кольцо. Даро спрятал их во внутренний карман.

К тому времени, когда они догнали своих, ругать их за отлучку было некому — мальки радовались возвращению старших, бурно жестикулируя, обсуждали услышанный ими грохот, люди лопотали что-то на своем, Энсо лежал с закрытыми глазами, не понять — то ли отключился, то ли просто берег силы.