Сыновья и любовники

По положению на фабрике Пол был выше Доуса, так что именно ему следовало предложить тому выпить.

– Что будете пить? – спросил он.

– С таким кровопивцем компанию не вожу! – ответил Доус.

Пол с пренебреженьем пожал плечами и отвернулся.

– Аристократия, можно сказать, та же военщина, – продолжал Пол, обращаясь к окружающим. – Взять хотя бы Германию. Там тысячи аристократов существуют за счет армии. Они отчаянно бедны, а жизнь тянется отчаянно медленно. Вот они и надеются на войну. Для них война – возможность преуспеть. Пока нет войны, они никчемные бездельники. А в войну начальники да командиры. Вот и выходит, им необходима война!

Здешние любители судить и рядить обо всем на свете не жаловали Пола – слишком он вспыльчивый и властный. Людей постарше него он раздражал своей напористостью и самоуверенностью. Слушали его молча, а когда замолкал, не огорчались.

Сейчас Доус прервал этот поток красноречия, спросил Пола громко, с издевкой:

– Вы чего ж, позавчерашний день в театре всего этого набрались?

Пол посмотрел на него, глаза их встретились. И он понял, Доус видел, как они с Кларой выходили из театра.

– Что это он там про театр? – спросил один из приятелей Пола, пользуясь случаем поддеть его и учуяв возможность развлечься.

– А в смокинг вырядился, расфрантился, – с усмешкой сказал Доус, презрительно кивнув в сторону Пола.

– Ишь какой, – сказал общий друг. – С девкой и все как полагается?

– Ясно, с девкой! – сказал Доус.

– Ну-ка, ну-ка, выкладывай! – крикнул их общий друг.

– А чего, я уж выложил, – сказал Доус, – сдается мне, и Морел слышал, и все.

– Провалиться мне на этом месте! – сказал общий друг. – И с ним и впрямь была девка?

– Девка, лопни мои глаза… Верное слово!

– А ты почем знаешь?

– Сдается мне, он у ней и ночевал…

Все вволю посмеялись над Полом.

– А она кто такая? Знаешь ты ее? – спросил их общий друг.

– Еще как, – сказал Доус.

Опять взрыв хохота.

– Тогда выкладывай, – сказал их общий друг.

Доус помотал головой и отхлебнул пива.

– Чудно, чего ж он сам-то не говорит, – сказал Доус. – Ничего, вскорости расхвастается.

– Ну-ка, Пол, – сказал его приятель, – так не годится. Мог бы и признаться.

– В чем признаться? Что сводил человека в театр?

– Послушай, парень, если ничего тут худого не было, скажи нам, кто она такая, – требовал друг.

– Да она такая-растакая, – сказал Доус.

Пол был взбешен. Доус, усмехаясь, утер пальцами свои золотистые усы.

– Разрази меня!.. Из этаких, а? – сказал общий друг. – Пол, дружище, ну и удивил ты меня. Стало быть, ты ее знаешь, Бакстер?

– Самую малость вроде!

Он подмигнул Полу.

– Ладно, – сказал Пол. – Я пошел!

Общий друг, удерживая его, положил руку ему на плечо.

– Нет уж, парень, – сказал он, – ты так легко не отделаешься. Мы желаем получить полный отчет об этом дельце.

– Вот и получайте его от Доуса, – сказал Пол.

– Уж не увиливай, сознавайся, малый, раз наделал делов, – заявил друг. И тут Доус такое сказал, что Пол выплеснул ему в лицо полкружки пива.

– Эй, мистер Морел! – крикнула буфетчица и зазвонила в звонок, призывая вышибалу.

Доус сплюнул и кинулся было на молодого человека. Но между ними встал дюжий парень в рубашке с закатанными рукавами и брюках в обтяжку.

– Ну-ка! – сказал он, грудью напирая на Доуса.

– Выходи! – крикнул Доус.

Побелев, дрожа от ярости, Пол оперся о медный поручень стойки. Он ненавидел Доуса – пропади он пропадом! – но, заметив, как у того намокла прядь на лбу, подумал – до чего жалок. И не двинулся с места.

– Выходи, ты… – выдохнул Доус.

– Хватит, Доус, – крикнула буфетчица.

– Пойдем, – дружелюбно-настойчиво говорил Доусу вышибала, – иди-ка подобру-поздорову.

И полегоньку подталкивал буяна к двери.

– Это вот он, подонок, кашу заварил! – кричал Доус, не без опаски тыча пальцем в сторону Пола Морела.

– Да что вы это выдумываете, мистер Доус! – возразила буфетчица. – Сами знаете, вы первый начали.

А вышибала все напирал на Доуса, и тот отступал, пока не оказался в дверях, на ступенях, ведущих на улицу; тогда он круто обернулся.

– Ладно же, – сказал он, в упор глядя на своего соперника.

Странное у Пола было чувство к этому человеку – жалость, почти нежность, и вместе дикая ненависть. Цветная дверь захлопнулась, в пивной стало тихо.

– Так ему и надо! – сказала буфетчица.

– Да ведь погано, когда тебе в глаза плеснут пивом, – сказал общий друг.

– А я рада, что он получил, так и знайте, – сказала буфетчица. – Вам еще налить, мистер Морел?

Она нерешительно взяла стакан Пола. Он кивнул.

– А он такой, Бакстер Доус, ему на все наплевать, – сказал один из сидящих в пивной.

– Фу! И впрямь так! – сказала буфетчица. – Горластый он, да, а крикуны они народ никчемный. Какой сладко говорит, он и есть сам дьявол!

– Вот что, Пол, – сказал друг, – ты теперь, парень, кой-какое время поберегись.

– Вы ему не попадайтесь, и всего делов, – сказала буфетчица.

– А боксировать можешь? – спросил один из приятелей.

– Даже и не пробовал, – ответил Пол, все еще очень бледный.

– Могу тебя поучить, – предложил приятель.

– Спасибо, у меня времени нет.

И скоро он распрощался.

– Подите с ним, мистер Дженкинсон, – шепнула буфетчица и подмигнула ему.