Сыновья и любовники

Дженкинсон кивнул, взял шапку, от души пожелал веем доброй ночи и последовал за Полом.

– Обожди, дружище. Нам вроде по пути.

– Не по вкусу это мистеру Морелу, – сказала буфетчица. – Не станет он теперь сюда ходить. Жалко, с ним поговорить одно удовольствие. А Бакстер Доус так и просится за решетку, вот что я вам скажу.

Пол скорее умер бы, чем рассказал матери про эту стычку. Его терзали муки унижения и неловкости. Теперь о многом в своей жизни он с матерью не мог говорить. У него появилась своя отдельная жизнь – жизнь сексуальная. Остальное он еще делил с ней. Но что-то он вынужден от нее утаивать, и это раздражало. Некое молчание установилось между ними, и в этом молчании Пол ощущал – ему надо защищаться, мать его осуждает. И минутами ненавидел ее и рвался из этого рабства. Жизнь его жаждала свободы от материнских уз. Ведь его жизнь – точно замкнутый круг, поистине возвращаешься на круги своя и не двигаешься дальше. Мать его родила, любила, делила с ним жизнь, и всю свою любовь он отдал ей, и не свободен двигать вперед собственную жизнь, по-настоящему полюбить другую женщину. Сейчас он, сам того не ведая, противился влиянию матери. Многим с нею не делился, они стали далеки друг от друга.

Клара была счастлива, почти уже уверена в нем. Наконец-то он принадлежит ей; а потом опять пришла неопределенность. Пол шутя рассказал ей о стычке с ее мужем. Клара вспыхнула, серые глаза засверкали.

– В этом весь Бакстер, – воскликнула она. – Дубина! Не место ему среди порядочных людей.

– А ты вышла за него, – напомнил Пол.

Она вскипела.

– Да, вышла! – крикнула она. – Но откуда мне было знать!

– Похоже, раньше он был довольно славный, – сказал Пол.

– По-твоему, это я его таким сделала! – воскликнула она.

– Да нет же! Он сам таким сделался. Но что-то в нем есть…

Клара внимательно посмотрела на возлюбленного. Что-то в нем ей ненавистно, какое-то бесстрастное неприятие ее, какая-то холодность, из-за которой истинно женская душа ее ожесточилась против него.

– И что же ты собираешься делать? – спросила она.

– То есть?

– С Бакстером.

– А что тут сделаешь? – возразил Пол.

– Надеюсь, ты сумеешь его одолеть, если дойдет до драки? – сказала она.

– Нет. Я не любитель пускать в ход кулаки. Забавно. Ведь у большинства мужчин это врожденное – сжать кулаки и вдарить. А у меня этого нет. Уж если сражаться, я предпочел бы нож или пистолет.

– Тогда обзаведись чем-нибудь таким, – сказала она.

– Нет, – засмеялся он. – Я не любитель пускать кровь.

– Но он тебя исколошматит. Ты его не знаешь.

– Ладно, – сказал Пол, – посмотрим.

– И ты позволишь ему тебя исколошматить?

– Возможно, если ничего не смогу сделать.

– А если он тебя убьет? – сказала Клара.

– Я бы пожалел и его, и себя.

Клара помолчала.

– Зла на тебя не хватает! – воскликнула она.

– Не в первый раз слышу, – засмеялся Пол.

– Ну почему ты такой глупый? Ты Бакстера не знаешь.

– И не хочу знать.

– Понятно, но не даваться же ему в руки.

– А что прикажешь делать? – со смехом спросил Пол.

– На твоем месте я бы носила с собой револьвер, – сказала Клара. – Я знаю, Бакстер опасен.

– Как бы мне не отстрелить себе пальцы, – сказал он.

– Не отстрелишь. Но неужели ты не запасешься оружием? – взмолилась она.

– Нет.

– Ничем-ничем?

– Нет.

– И дашь ему разделаться с тобой?

– Да.

– Дурак ты!

– Правильно!

Клара в сердцах стиснула зубы.

– Да я сама готова тебя исколотить, – крикнула она в ярости.

– Почему?

– Позволить такому вот Бакстеру с собой разделаться!

– Если он возьмет верх, можешь к нему вернуться, – сказал Пол.

– Хочешь, чтоб я тебя возненавидела? – спросила Клара.

– Просто говорю тебе, – ответил он.

– А еще уверяешь, что любишь! – негромко, негодующе воскликнула она.

– Выходит, я должен расправиться с ним, чтоб доставить тебе удовольствие? – сказал он. – Но представляешь, какую бы он тогда получил надо мной власть.

– Ты думаешь, я дура! – воскликнула Клара.

– Ну что ты. Но ты меня не понимаешь, моя милая.

Оба помолчали.

– Но нельзя же подставлять себя под удар, – взмолилась Клара.

Он пожал плечами и процитировал:

Тому, кто в праведность облек
Свой чистый дух бесстрастный,
Толедский ни к чему клинок
И яд стрелы опасный.

Она пытливо на него посмотрела.

– Хотела бы я тебя понять, – сказала она.

– Да тут и понимать нечего, – засмеялся Пол.

Клара опустила голову, задумалась.

Несколько дней Пол не видел Доуса; но однажды утром, взбегая по лестнице из комнаты спиральщиц, он нос к носу столкнулся с тяжеловесным кузнецом.

– Ах ты!.. – крикнул тот.

– Извините! – сказал Пол и пошел дальше.

– Извините, – передразнил Доус.

Пол негромко насвистывал «Средь девушек меня оставь».

– Недолго тебе свистать, парень! – сказал кузнец.

Пол пропустил угрозу мимо ушей.

– Ты мне ответишь за тот фокус в пивной.

Пол прошел к своему столу в углу комнаты и стал листать гроссбух.

– Поди скажи Фанни, мне нужен заказ по распоряжению 097, быстро! – велел он рассыльному.

Доус стоял в дверях, высокий, угрожающий, смотрел на макушку молодого человека.