Сыны Тьмы

– Приношу свои извинения за то, что прикоснулся к вам, преподобный. Я валка, – быстро признался он.

– Именно. – Намин поднялся, на его лице появилось странное выражение. – Кажется, ты спас мне жизнь.

Нала чувствовал себя, как бегун, отстававший весь марафон и внезапно выигравший гонку.

– Неужели? – потрясенно пробормотал он, оглянувшись на упавшую балку и чувствуя, как болит ключица.

– Всем вернуться в очередь! – рявкнули охранники, а слуги засуетились, убирая мусор.

Мужчина в дорогом халате, с усами, смазанными маслом, неуклюже подошел к ним:

– Что, во имя… как это вообще могло произойти с тем, что я спроектировал?! – вскричал он.

– Спроси об этом у денег, которые ты присвоил, вместо того чтобы создать прочную крышу! – крикнул кто-то из толпы.

Человек в мантии покраснел:

– Я Пурочана, Архитектор королей. Такого… Такого не может произойти с моим зданием! – Он кипел от злости. – Стража! Выгоните этого нахала из очереди и особняка! И выясните, откуда исходит этот ужасный запах лака! – И, пыхтя и булькая, он выскочил из комнаты.

Спустя еще два часа медленных передвижений Нала обнаружил, что сидит в обеденной зале рядом с намином, которого спас. Служанки поставили у его скрещенных ног тарелку из листьев и положили на нее ложку риса. Нала осторожно налил на правую ладонь несколько капель воды из стоящего рядом глиняного горшка и тремя круговыми движениями потер руки, а затем переставил горшок влево от себя. Желудок заурчал от предвкушения.

Прибыла еще одна группа служанок, несущих огромные медные ведра и соломенные корзины, доверху наполненные угощениями и хлебом. Эта еда не походила ни на какую, виденную Налой ранее. За луковыми оладьями и сочными кебабами из козлятины последовала здоровая горка разваренного риса, политая кари из баклажанов. На гарнир был подан острый жареный картофель и обжаренная бамия. Обожающий сладкое Нала положил себе шафрановые шарики с маслом гхи, начиненные сочными сухофруктами и кардамоном.

Служанки повторили перемену, но Нала вежливо отказался от второй порции того же блюда, хотя душа и желудок яростно требовали продолжения. Многие уже насытились второй порцией, а Нала мог попробовать десерт. Последнее блюдо, поставленное перед ним, состояло из молока. Только это было не молоко – оно было кремового оттенка пыльного халата. Нала почувствовал сильный запах шафрана и подозрительно уставился на еду.

– Не обращай внимания на цвет, мальчик, – словно прочитав его мысли, сказал намин. Его лицо было скрыто под капюшоном, но для намина он был весьма хорошо сложен. – Это сгущенное молоко… его так долго держали на медленном огне, что оно изменило цвет.

– Я не хотел никого обидеть, преподобный.

– Никогда не следует извиняться за легкую предосторожность. Это ведь самое малое, что можно ожидать от ученика Меру.

Нала разинул рот.

– Как вы узнали?

– Это довольно очевидно, – он скосил глаза на свой длинный нос. – Чаша с водой слева, чистые ладони – даже когда ты ешь рис, небольшое самоограничение. Да, я заметил, что ты не попросил еще одну порцию, несмотря на то, что очень хотел. Из всех собравшихся здесь людей ты единственный, кто заслуживает спать на кровати, а не в хлеву. Остальные вокруг нас уже жрут третью или четвертую порцию, решив, что свиньями быть лучше, чем людьми. А когда ты отрыгнул, ты закрыл лицо. Дикари считают, что отрыжка – это не преступление, а забавное соревнование.

– Вы поняли, что я из Меру, по тому, как я ел?

– Были и другие признаки. Слабые следы от трости на твоих запястьях. Почему ачарьи все еще думают, что правила надо вбивать?

Нала рассмеялся, раздраженный тем, что так легко выдал себя. Он не мог не заметить, что сам намин ел с деликатностью хирурга, его губы не были испачканы едой, тарелка оставалась опрятной, а кожа между большим и указательным пальцами чистой.

– Э… Хорошо украшенный стол восполняет недостаток еды на нем.

Намин усмехнулся.

– Ученики Меру – по сути дипломаты, а манеры поведения за столом – это колыбель дипломатии. Видишь ли, когда мы были варварами, еда была чем-то необычным. Для того чтобы разделать кабана, использовались те же инструменты, что и для убийства врага. Никогда нельзя быть уверенным, идешь ли ты на мирный ужин или на поединок на мечах. Вот почему была разработана система правил, созданная для того, чтоб держать наш животный дух в узде, пока мы едим.

– Я этого не знал. Вы тоже из Меру, преподобный?

– Нет. Как тебя зовут, парнишка?

– Нала. Как я могу называть вас, преподобный?

– Ах, давай сохраним это в тайне. В том, что кто-то будет знать мое имя, нет ничего хорошего.

IV

Нале очень хотелось спать, но уснуть никак не получалось, так что он тихонько встал и вышел на балкон, окружавший первый этаж. Ночь была жутко жаркой. В воздухе все еще пахло смолой. Нала, глубоко дыша, перегнулся через перила. Внизу, у подножия головокружительного спуска, сквозь лес текла река. Склон высокого холма, на котором стоял особняк, усеивали деревья, но разглядеть их под безлунным небом было почти невозможно.