Сыны Тьмы

Твою мать! Он успел отбросить тело Тумана в сторону, но нападавший перехватил его, прижал лицом к земле. Тело взорвалось вулканом боли, от которой могла быть избавлением лишь смерть, но на этом уровне Нарака ее было не дождаться. И он рухнул, безвольный, как одежда, промокшая во время шторма, раньше, чем смог задать хоть один вопрос. И, уже увидев, как волна тьмы заволакивает ему глаза, он услышал, как дэв обронил:

– Торин был прав. Вы все заслужили то, что вас ждет.

Нала

I

– К аста?

– Мы лесной народ.

– Каста?

– Кшарьи, – вздохнул он. Валки не придерживались ведической кастовой системы, но, учитывая, что все валки должны были быть воинами, царства считали их кшарьями.

За дверью послышались торопливые шаги, но сама она осталась закрытой, и Нала, нетерпеливо постукивая ногой о землю, обернулся, оглядывая Протекторатный город Варнаврат. По сравнению с Хастинапуром Варнаврат был немногим больше деревни, но среди жителей холмов он считался городом. Эта древняя крепость Союза Хастины стояла на самой северной оконечности Речных земель – на плато среди льда и камня, окруженном с трех сторон огромными пиками. Всего пять лиг горной дороги отделяли Хастинапур от Варнаврата, но это были два разных мира. Нала слышал о том, что в Хастинапуре во дворах, выложенных розовой плиткой, играет музыка, а воздух всегда пропитан резким запахом цитрусовых. А вот в воздухе Варнаврата пахло дымом и пылью. В то время как Хастинапур был построен из мрамора и все его улицы вплоть до каждого поворота и перекрестка были вымощены булыжником, Варнаврат представлял собой скопление деревянных лачуг с соломенными крышами и грязными улицами, расположившееся на фоне белых горных вершин.

Наконец деревянная дверь открылась, и наружу выглянул хозяин гостиницы. Нала был одет в аккуратную тунику шишьи, его волосы были коротко подстрижены, а шея была смазана сандаловой пастой. Хозяин гостиницы впустил его и замер, увидев бредущую за Налой пеструю группу.

– Кто это? – взвизгнул он.

– Моя семья, – пояснил Нала.

Он мог понять замешательство этого человека. Его мать и пятеро братьев были одеты в традиционную одежду лесного народа – даже в волосах оставались украшения из костей и амулеты из перьев. Их раскрашенные пеплом щеки и ястребиные носы могли напугать даже самых смелых горожан.

Трактирщик нахмурился. Но, если ты открыл дверь, пути назад не было. Северяне весьма серьезно относились к гостевой традиции атитхи. Нерешительным жестом он пригласил их войти, но отвел им самую дальнюю комнату в гостинице.

– Я не знаю, почему мы должны спать здесь! Лес снаружи так удобен! – пожаловалась Матушка на лесном языке.

Нала снисходительно вздохнул:

– Ох, Матушка! Пришло время всем вам испытать чудеса одеяла и увидеть место, где мы можем спать, не выставляя на ночь стражу.

– Чушь! – усмехнулся Каани. – Я буду дежурить первым. Горожане опаснее животных!

– Они такие грубые! – пожаловался Ивит. – Жена того трактирщика пялилась на мой проколотый нос и серьги, как будто хотела их украсть. Я ведь не пялился на ее ожерелье из цветов!

– Может быть, она действительно хотела их украсть, – предположил Каани.

– Я скажу ей, что шаман поселил туда духов, которыми только я могу управлять.

– Мне показалось, трактирщик довольно мускулистый для горожанина, – хитрым тоном сообщила Матушка.

Ее дети застонали. Женщины валка не пытались скрыть свои потребности. Они в открытую нападали на мужчин, и никто не мог с этим бороться. Иногда Нала прекрасно понимал, почему горожане столь регрессивны. Это делалось для того, чтоб можно было удержать их матерей в узде.

Наступила ночь, и семеро безмолвно свернулись в позы для сна, усталость пробиралась сквозь кожу. Но они бодрствовали до тех пор, пока не заснула Матушка: ей не нравилось, когда рядом кто-нибудь храпит в то время, как она делится чувствами с мужчиной. На то, чтобы заснуть, ей понадобилось некоторое время, но спать она все равно легла не на кровати.

– Ну что? – Нала глянул на своих братьев, странно чувствуя себя чужаком. – Как дела дома?

– Хорошо, – сказал Скруат, самый младший. – Прошлой зимой мы заставили спрыгнуть со скалы целую сотню бюрсонов. Духи были добры к нам, и ни один Нора не остался голодным.

– Да, Скруат хорошо поработал. Он удостоился чести быть первым, кто разделал их туши.

Нала улыбнулся, одновременно задумавшись, стоит ли им сказать, что этим они приведут бюрсонов к вымиранию, но решил этого не делать.

– Никто из вас не присоединяется к Войне Ямуны?

Каани сплюнул:

– Нас оставили в стороне, чтобы защитить мир между племенами. – Остальные согласно забормотали. – Должен неохотно признать, вождь Нора творит чудеса для репутации валка. Что означает Якша на твоем Высоком санскрите, Нала?

– Демон.

– Да, демон. Неудивительно, что трактирщик побледнел, когда увидел нас, ибо теперь все боятся и уважают нас.

– Скажи нам, каково это – учиться среди этих слабаков на севере? Это полезно? – спросил Каани, и в его голосе ясно слышалось сомнение.