Сыны Тьмы

У дэва уже были вырваны ногти, по рукам текла зеленая кровь. Шакуни рукой в перчатке взял молот и почувствовал, как запястье пронзила боль. Туман схватил дэва за левую руку, прижав ее к каменной плите, – когтистые пальцы растопырились на шероховатой поверхности. Дэв не проронил ни слова, лишь на шее вздулись янтарные вены, когда он пытался вырваться из крепкой хватки. Но Туман держал его очень надежно.

Боек молота с отчетливым хрустом опустился на костяшки пальцев дэва. Удар сотряс руку и самого Шакуни, новый удар боли пронзил запястье, но мужчина не остановился. Второй… Третий… Четвертый удар. Дэв шипел, выл и извивался, издавая странные звуки. Он отдернул руку от плиты, ладонь на мгновение развернулась. Шакуни улыбнулся, когда молоток вновь опустился и раздробил запястье, превратив его в почерневшее месиво.

– Теперь ты будешь говорить?

Дэв закричал, и от этого звука к ушам Шакуни прилила кровь.

– Нет? Очень хорошо, – он провел пальцем по разбитым костяшкам пальцев, затем коснулся большого пальца и легонько обвел линии на ладони, коснувшись разбитого запястья. – Как я уже говорил, это искусство. Очень точное искусство. – Молот свистнул в воздухе, и Шакуни усмехнулся. – Так как тебя зовут, дэв? – спросил он, наблюдая, как молот методично врезается в ребра дэва.

И дэв закричал:

– Савитр! Савитр Лайос! Савитр Лайос! – без остановки кричал он. – Хватит! Просто хватит!

Савитр Лайос.

Шакуни улыбнулся.

– Видишь, это было не так уж и сложно. Итак, что привело тебя сюда, в наш мир?

Хрустнули и защелкали исцеляющиеся кости. Шакуни увидел, как сломанное запястье дэва вывернулось и встало на место. Распухшая так, что увеличилась в два раза, ладонь начала заживать, кожа обретала привычный цвет. Вмиг исчезла чернота на запястье.

Шакуни, прищурившись, изучал пленника, глаза переместились на лицо дэва.

– Это ведь не эффект этого места, не так ли? Заживление здесь занимает недели. Что ж, вот и раскрылся один секрет. Странно, что, когда мы убивали твоих друзей, они так не сделали. Почему? – Он сжал запястье Савитра.

– Они другие, – прохрипел дэв. – Они моложе.

– В этом вы не похожи на нас, верно? Чем старше ты становишься, тем больше твои силы? И все же, тебе понравился молот?

Шакуни точно знал, каково это, – он сам прошел через это. Кошачьи глаза дэва выпучились, а щеки дрогнули.

– Верно. Ты можешь исцелить свои кости, но я уверен, ты не способен изгнать память о боли. Верно?

– Да.

– Замечательно. Тогда цель этого уровня достигнута. Ты будешь помнить боль. Твои способности к быстрому исцелению – это дар для таких, как мы.

Шакуни поднялся со стула, наклонился к дэву, не обращая внимания на боль, ползущую по спине, и ухмыльнулся, вновь показав кривые зубы:

– Видишь ли, через некоторое время у нас заканчивается фантазия относительно того, как можно прижигать, бить, крутить и так далее. В отличие от тебя, выносливые заключенные привыкают к боли. Но твоя целительная сила дает нам шанс начать все заново, – он снова поднял молоток.

– Я скажу! Я отвечу! – вскрикнул Савитр Лайос.

– О, я знаю, ты хочешь ответить, но это послужит тебе достаточной мотивацией, чтобы я не тратил свое гребаное время. Знаешь что… – он посмотрел на молот и отбросил его в сторону, – давай попробуем что-нибудь другое. – Обнажив кинжал, он оскалил зубы и изо всех сил вонзил его в руку дэва, приколов ее к левому подлокотнику кресла.

Дэва захлебнулся криком.

– Еще один!

Туман выхватил кинжал и передал его Шакуни.

– Приношу свои извинения за неудобства, – сказал Шакуни кричащему дэву, приколачивая ему и вторую руку. – Надеюсь, теперь мы понимаем друг друга.

Лицо дэва было таким же бледным и безвольным, как флаг капитуляции. Шакуни совершенно не понимал, как эти существа когда-то могли поработить человечество. Да, они могли исцеляться. Да, они были Бессмертными. Они были выше, чем обычные люди. Но они скулили от боли, как любой Смертный.

– Ты чудовище! – вскрикнул дэв.

– Ворона говорит, что ворон черный, – хихикнул Шакуни. Костяшки его пальцев болели – так сильно он сжал рукоять кинжала.

– Куда пропала людская честь? – прохрипел дэв.

– Не знаю. Я ее не унаследовал. Хватит пустой болтовни. Почему ты здесь? – Шакуни почти что нежно вогнал кинжал в правую руку дэва.

– Мучук Унд. Мы здесь из-за Мучук Унда, – пробормотал дэв сквозь песню из криков. – Он опасен. Безумно опасен.

– Мучук Унд? Что это, во имя семи преисподних? Вещь? Место?

Дэв, кажется, уже начал отвечать, но Шакуни этого не услышал. Позади что-то свистнуло. Туман выхватил меч. Шакуни обернулся, но между ним и неизвестным нападающим встал Туман – для того, чтоб в следующее мгновенье рухнуть навзничь. Шакуни едва заметил порез у него за левым ухом – между кожаным воротником и коротко подстриженными волосами.