Сыщик, ищи вора!

Точно та же система наказаний применялась для «мошенников». В те времена этот термин носил совсем не тот смысл, который в это слово стали вкладывать позже. Тогдашнее слово «мошенник» происходило от слова «мошна» – большой кошель на поясе, в котором носили деньги и разные необходимые мелочи, иногда ценные (карманов старая русская одежда не знала). Соответственно, мошенник – преступник, срезавший с пояса мошну (во французском уголовном праве XVII века есть аналогичный термин – «срезатель кошельков»). Естественно, мошну старались срезать незаметно для потерпевшего, что лучше всего выходило при больших скоплениях народа: на базаре, в церкви, во время крестных ходов, а позже, в XVIII веке, во время костюмированных шествий, проводившихся, как правило, после какой-нибудь военной победы или по случаю праздника.

Характерный пример. 1 октября 1692 года, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, состоялся крестный ход, собравший на Красной площади немало участников и зрителей. За порядком наблюдали подьячие Василий Юдин и Роман Артемьев. Пока они усердно выполняли свои обязанности, мошенники срезали у обоих с поясов кожаные чехлы с наборами из ножа и вилки. И недешевые. Юдин описывал свою пропажу так: «Черенки разукрашены финифтью лазоревой. По финифти серебром положены жуки серебреные да вызолоченные». Ущерб он оценил в пять рублей – весьма приличная сумма по тем временам, корову можно было купить. Подьячие (не столь уж низкий чин), судя по всему, жили на широкую ногу…

Очень распространенным видом «татьбы» было срывание или прямой отъем шапок. В октябре 1687 года ограбили торгового человека Ивана Дмитриева, на свою беду возвращавшегося ночью домой из гостей (возможно, хорошо выпившего). «Набежали на меня воровские люди, стали бить, грабить, и грабежом взяли у меня шапку, оторвали от пояса ножик и мешочек козлиный, в нем денег семь рублей и ключи лавочные».

Как было принято в то время, Иван на следующий же день начал ходить по торговым рядам и лавкам – и очень быстро обнаружил все свои вещи в лавке некоего Ивана Иванова. Вещи вернули, Иванова отходили кнутом за торговлю краденым. Самих преступников не нашли – Иванов «включил дурку» и уверял, будто раньше в глаза не видел тех, кто принес ему на продажу вещички…

Мошенники ввиду своей многочисленности доставляли немало ущерба честному народу. В петровские времена, когда мошну носить перестали и в обиход вошла европейская одежда с карманами, те же субъекты тырили уже из карманов деньги, часы, табакерки, носовые платки (кража носовых платков была очень распространена), вообще все ценное. Но до конца XVIII века карманников по старинке именовали «мошенниками» – очень уж давно это словечко было в ходу, прижилось…

Но настоящим кошмаром были ночные грабежи и убийства. Вообще-то по улицам в немалом количестве ходили ночные сторожа, но они, по свидетельствам современников, в том числе и заезжих иностранцев, сплошь и рядом не вмешивались, чтобы самим не получить по голове. А то и состояли в «стачке» с грабителями – за то, что «ничего не видели и не слышали», получали долю от украденного.

Как боролись с преступностью? Как уже говорилось, во времена Ивана Грозного был создан Разбойный приказ. Должен сразу покаяться: чуть раньше я написал, что Разбойный и Сыскной приказы были разными учреждениями. Некритически доверился одному из современных источников. Но, когда полез в свой любимый Энциклопедический словарь 1863 года (три толстенных тома, крайне информативные и точные), выяснилось, что это все же одна и та же контора – просто в 1682 году из-за усиления преступности Разбойный приказ назвали Разбойным сыскным приказом, и он теперь занимался не только разбойниками, но и городской уголовщиной. На местах еще во времена Грозного появились «губные избы» и «воеводские избы», игравшие примерно ту же роль, что современные краевые, областные и городские УВД.

В середине XVII века к борьбе с преступниками подключился и Земский приказ, до того выполнявший функции нынешней мэрии – благоустройство города (мощение улиц и «починка» дорог, сбор налогов, противопожарные меры). Но потом появился и отдел, занимавшийся борьбой с преступлениями, соблюдением общественного порядка, в том числе, подобно нынешней ГИБДД, разработавший впервые в России правила уличного движения. Извозчикам, которых в Москве было полторы тысячи, строго предписывалось, говоря языком современных ПДД, не превышать скорость (то есть не носиться во весь опор), не щелкать бичами, а стоянки в ожидании клиента устраивать только в специально отведенных местах.