Сыщик, ищи вора!

Шувалов прибрал к рукам не только беломорские монополии Шемберга, но и речные промыслы. Потом обратил внимание на производство и экспорт железа – и на те самые заводы, которые раньше принадлежали Шембергу, а теперь пребывали в казенном управлении. Особенно его в этом плане интересовали уральские Гороблагодатские заводы, большой металлургический комплекс. Шувалов подал Елизавете прошение о передаче ему заводов в собственность. При этом он, хотя и пользовался тогдашним лексиконом, проталкивал те же идеи, которые уже в наше время нам впаривали и впаривают иные, извините за выражение, либералы: мол, частный собственник будет гораздо эффективнее государственного управленца, «невидимая рука рынка» сама все расставит по своим местам… В общем, эту лапшу на уши придумали не вчера…

Императрица прошение удовлетворила. Шувалов получил в собственность заводы и рудники. Конечно, не бесплатно, а с обязательством выплатить в казну в течение 10 лет 179 689 рублей (для сравнения: по подсчетам историка времен Екатерины II Щербатова, самому Шувалову Гороблагодатские заводы приносили прибыли 200 000 рублей в год).

Шувалов действительно увеличил производство железа и расширил комплекс – именно при нем было начато строительство Ижевского и Боткинского заводов. Однако эти успехи были достигнуты не усовершенствованием каких-либо технологий, а благодаря корректировке тогдашних законов о «приписных» крестьянах. Вольнонаемным был лишь «инженерный состав», а все прочие работы выполняли крепостные крестьяне, «приписанные» к заводу, – по сохранившимся описаниям, работенка была хуже каторжной. При Анне Иоанновне позволялось «приписывать» к каждой домне по сто крестьянских дворов (из расчета по четыре «души» мужского пола на двор). Шувалов, опять-таки через Сенат, добился увеличения этой «квоты» до 150 дворов.

Кроме этого Шувалов «проталкивал» новые государственные льготы – добился полной отмены внутренних таможенных пошлин (что резко увеличило его прибыли), для перевозки железа ему бесплатно передали 16 изготовленных за казенный счет речных судов – а потом для строительства новых отдали «за так» Илимскую лесопильную мельницу. Были и государственные кредиты на постройку новых заводов – с долгими сроками погашения.

Как и следовало ожидать, «невидимая рука рынка» не помогла. Более рентабельными, чем при казенном владении, заводы так и не стали. Во-первых, часть госкредитов, полученных на развитие производства, Шувалов смахивал в свой карман, а во-вторых, сам ни разу в жизни ни на одном заводе не был – и поставленные им управители заводов и рудников вдали от начальства воровали на всю катушку…

Вдобавок Шувалов, насколько мог, тянул с выплатой за заводы и рудники причитавшейся суммы. Сенат сначала дал ему разрешение вносить плату не ежегодно, «а когда ему будет удобнее», а потом и продлил рассрочку платежей с 10 на 20 лет. К моменту смерти Шувалова из причитавшихся с него 179 с лишним тысяч рублей он ухитрился выплатить только 7000. После его кончины заводы и рудники забрали в казну (новые люди торопились к пирогу, ага) – но доходов с них Шувалов успел получить немало, было что оставить детишкам на молочишко…

Кстати, разорив купленные за 90 000 рублей заводы по производству меди, Шувалов ухитрился продать их казне… за семьсот тысяч. И ведь прокатило…

Помимо всей этой, с позволения сказать, коммерции, не брезговал Шувалов и взятками с купцов. Иссихановы, купцы-армяне, смогли создать компанию для торговли с Персией не раньше чем заплатили Шувалову, и немало. Мемуарист, современник событий, кроме этого случая поминает еще и другой – когда Шувалов негласно имел долю в винном откупе в Санкт-Петербурге, который держала компания купца Саввы Яковлева. А прибыль у Яковлева в одном 1750 году составила 300 000 рублей – причем чистая, после уплаты всех сборов. Какова была доля Шувалова, осталось неизвестным, но вряд ли маленькая.

Полную безопасность Петру Шувалову обеспечивало не только его «переворотное» прошлое и вытекавшая отсюда особенная милость Елизаветы – его родной брат Александр, тоже участник переворота, сразу после воцарения Елизаветы стал заведовать Тайной канцелярией (причем удержался на этом посту и при Екатерине II). Так что надежная «крыша» была не одна…