Сыщик, ищи вора!

Хотели как лучше, а получилось как всегда. Вместо приведения в порядок законов депутаты занялись главным образом тем, что стали выбивать побольше прав и привилегий для того или иного сословия, которое представляли. Сплошь и рядом эти требования друг другу противоречили, а потому очень быстро прения приняли такой накал, что понадобилось специальное распоряжение: рассаживать депутатов на таком расстоянии, чтобы они не смогли друг до друга доплюнуть (не анекдот, быль). А через год императрица, видя, что никакого толку из ее благих намерений не выйдет, навсегда распустила Комиссию. Таков печальный итог первого ростка парламентской демократии в России.

К слову, избиравшаяся при последнем императоре Государственная дума прославилась редким бескорыстием – но, подозреваю, исключительно оттого, что серьезного влияния на государственные дела не имела, а следовательно, не представляла ни малейшего интереса для солидных денежных людей… Зато нынешняя… Тихо прикрываем дверь и удаляемся на цыпочках, утешая себя нехитрой истиной: в другие времена и в других странах бывало и почище…

Однако вернемся в «век осьмнадцатый».

Никаких мер по борьбе с коррупцией и прочими грехами Петр III принять попросту не успел. За полгода своего царствования провел немало толковых реформ и нововведений, но совершил одну крупную ошибку: ликвидировал зловещую Тайную канцелярию. Не сделай он этого, не исключено, остался бы на троне, живым. Никак нельзя в России (да и в других странах), особенно в XVIII столетии, отменять органы политического сыска…

Последствия известны и слишком хорошо описаны, а потому можно ограничиться краткой фразой: свергли и убили, а потом старательно создали «черную легенду» о «недоумке».

После вступления на престол Екатерины II прежние забавы продолжались с большим размахом. Воровали все, кто имел к тому возможность, сверху донизу. Крупные фигуры, в отличие от прежних царствований, к ответу практически не привлекались. Вовсю действовали традиции Петра Шувалова (к слову, по некоторым данным, умершего как раз из-за злоупотребления тогдашней виагрой). Хорошо хоть не бестужевские, при Екатерине никто за взятку государственные интересы иностранным державам уже не продавал, чего не было, того не было.

Полное впечатление, что в какое-то время Екатерина с тоскливой безнадежностью поняла, что взятки, казнокрадство и коррупция неискоренимы, – и откровенно махнула рукой. Нет, какая-то борьба все же шла, появлялись указы о недопущении взяток, вяловато работали «соответствующие органы», но в общем и целом – никаких особенных успехов. Согласно известной древнегреческой притче об узнике и мухах («Прохожий, не сгоняй с меня мух – они уже сытые, прилетят голодные!») Екатерина не меняла генерал-губернаторов, не без известной логики рассуждая: старые, в принципе, изрядно заворуйствуя, поумерили аппетиты, а если придут новые и голодные, хапать станут гораздо больше. Порой она пыталась действовать чисто воспитательными методами. Все знали, что ярославский воевода крайне нечист на руку, но хорошо навострился прятать концы в воду. В очередной его день рождения императрица при большом стечении дворцовой публики презентовала ему собственноручно связанный кошель, но не обычного размера, а длиной в полтора аршина (примерно 30 сантиметров). Самый что ни на есть неприкрытый намек. По свидетельствам современников, воевода намек прекрасно понял и проказить не перестал, но аппетиты все же поумерил.

В последние годы жизни Екатерина вообще отказалась от какой бы то ни было борьбы с трехглавым драконом. Не кто иной, как Державин писал: «Под конец царствования так послаблено сие злоупотребление, что можно сказать – на словах запрещалось, а на деле одобрялось». Гаврила Романыч, говоря современным языком, был в теме и проблему знал не понаслышке. Не только поэт, но и государственный деятель, он, будучи губернатором в Тамбове, попытался прижать тамошних чиновников. Сам Державин в жизни не брал. Правда, любил перекинуться в картишки на деньги, но и тут его уважали за то, что человек знал свою меру и умел вовремя остановиться – проиграв тысячу рублей, Державин бросал карты и вставал из-за стола.

Ничего у него, конечно, не вышло: против него единым фронтом выступили не только чиновники, но и тамошние купцы, которым проще было дать взятку, чем таскаться по судам. Сопротивление было таким, что Державин плюнул и подал в отставку. На других занимаемых им немаленьких постах он тоже пытался бороться с трехглавым злом, но всякий раз безуспешно…

Современники рассказывали интересный случай, уверяя, что это не анекдот. Митрополит Платон, когда произносил речь в Петропавловском соборе по случаю очередной победы над турками, для пущей патетики коснулся находившейся там же гробницы Петра I и воскликнул:

– Восстань, государь, и воззри на дела потомков!

Пребывавший среди публики Кирилл Разумовский тут же тихонько прокомментировал:

– И зачем он его кличет? Если встанет, то всем нам достанется…