Сыщик, ищи вора!

На сей раз он задолжал итальянцу, придворному часовщику. Всего-то четырнадцать тысяч рублей – для Потемкина копейки, а для часовщика сумма очень приличная. После нескольких бесплодных попыток вернуть свои кровные итальянец тоскливо возопил:

– Ваше сиятельство, ну что для вас эти деньги? Смех один!

Ненадолго задумавшись, Потемкин переспросил:

– Смех, говоришь?

И загадочно ухмыльнулся. Буквально в тот же вечер люди Потемкина привезли итальянцу все деньги сполна. На целой веренице телег – потому что Потемкин заем вернул медной монетой. Формально к нему не придраться – не было оговорено, какими именно деньгами возвращать долг. Медная монета, выражаясь сегодняшними терминами, была законным платежным средством, имеющим хождение на всей территории Российской империи. Итальянцу пришлось деньги взять. Медяками он у себя в доме набил две комнаты, от пола до потолка…

Кстати, тот же метод применил уже в XX столетии один американский фермер, которого чем-то допек выдавший ему кредит банк. Возвращать его фермер приехал на тракторе, прицеп которого был забит мешками с самой мелкой монетой. Тут же стоял и благожелательно улыбался финансистам его адвокат, явно готовый по американской привычке выкатить солидный иск. Деньги пришлось принять: формально опять-таки придраться не к чему. В обширном, по-американски обстоятельном контракте ничего не было написано касательно того, какими именно деньгами возвращать кредит. Центы и пятицентовики – опять-таки законное платежное средство, имеющее хождение по всей территории США. Так что, если кому-то вздумается подшутить над банком, имейте в виду. Если в кредитном договоре не значится обратного (наверняка не значится), смело можете возвращать мешками с мелочью. Обязаны принять…

После смерти Потемкина в небывалом фаворе оказался последний любовник императрицы, двадцатишестилетний Платон Зубов. Постаревшая Екатерина, прежде с большим разбором допускавшая фаворитов к государственным делам, а иных и вовсе державшая чуть ли не под домашним арестом, запрещая появляться при дворе, на сей раз дала промашку. Зубов получил множество важнейших, ключевых постов, в том числе стал генерал-фельдцехмейстером, воронежским, екатеринославским и таврическим генерал-губернатором (две последние должности перешли к нему после смерти Потемкина). Ну, чины, титулы и почти все ордена империи (кроме ордена Св. Екатерины, чисто дамского, и Георгия, который все же полагался только за военные заслуги, коих за Платошей не числилось) – это уж само собой разумеется… Как и деньги с «душами».

Зубов прославился запредельным взяточничеством. Хапал, где только возможно, за хорошие деньги раздавал конфискованные у мятежной польской шляхты поместья, не брезговал даже тем, что заставлял судейских чиновников передавать ему незаконченные судебные дела, где предусматривался денежный штраф. Потом, включив «административный ресурс», без труда добивался решения в свою пользу и деньги, иногда невеликие, прикарманивал…

Вступивший на престол Павел I с коррупцией боролся прямо-таки свирепо. Едва стал императором, вытурил в отставку многих чиновников, на которых имелись «оперативные материалы» касаемо взяточничества и казнокрадства. Особенно беспощаден был к заворуям, имевшим офицерские чины. За присвоение казенных денег поручика Картавского лишили чинов и дворянства, посадили в крепость, конфисковали имения в возмещение убытков. И поручиками дело не ограничивалось: в Сибирь были отправлены в кандалах генералы Сибирский (это фамилия такая) и Турчанинов, на губернаторских постах нахапавшие немало.

К сожалению, порой Павел действовал с присущими ему непоследовательностью и порывистостью. За год до смерти, получив доклад о воровстве в Вятке, он одним махом отправил в отставку всех чиновников губернии. Но потом многих вернул на службу. Тогда же приказал возвратить из ссылки князя Сибирского – правда, не вернул ни чинов, ни конфискованной недвижимости. (К слову, едва вступив на престол, Александр I, добрейшей души человек, вернул Сибирскому все чины и конфискованное в казну имение, да вдобавок повысил в чине, сделал действительным статским советником и назначил сенатором…)

Увы, увы… При Павле в очередной раз подтвердилась русская поговорка о том, что темнее всего – под пламенем свечи. Пользуясь одним из афоризмов В. Черномырдина, «никогда такого не было, и вот опять»…

Во времена непрестанной и жесткой борьбы Павла с коррупцией главвором Российской империи стал его фаворит Иван Павлович Кутайсов. Карьеру он сделал просто фантастическую. Прежние фавориты все же происходили не из холопов, даже Меншиков с его крайне мутным происхождением был человеком свободным, а Бирон, по некоторым данным, из совершенно захудалых, но все же дворян. Кутайсов же был натуральнейшим «военным трофеем», по своему положению мало чем отличавшимся от холопа.