Сыщики из третьей гимназии и Секрет медальонов

– Но столь же и своенравный. Да и со сверстниками, боюсь, ему будет тяжело.

– Ничего, как говорится, тяжело в учении, легко в бою. А Антон Семенович у вас?

Антон Семенович Выговский, бывший чиновник сыскной полиции, ныне служил у адвоката Тарусова помощником.

– Да, они с Диди. – Александра Ильинична в семейном кругу называла мужа по инициалам. – Готовятся к завтрашнему заседанию. Давайте провожу вас к ним в кабинет.

Дмитрий Данилович, увидев старого друга, отложил бумаги и вышел из-за стола поздороваться. Антон Семенович тоже поспешил навстречу бывшему шефу.

– Чай, кофе? – предложила мужчинам княгиня.

– Нет, спасибо, – отказался Крутилин. – Я буквально на секунду.

– Тогда не буду мешать…

– Нет, прошу вас, останьтесь. Дело у меня к вам ко всем.

Мужчины уселись в кресла, княгиня – на обитый кожей диван.

– Две недели назад у нас с Гелей родился сын, – сообщил Крутилин.

– Ура, поздравляем! – закричали присутствующие.

– Спасибо.

– А я и не знала, что Геля беременна, – призналась княгиня.

– Ну, весной мы это не афишировали, чтоб не сглазить, а лето Ангелина провела на даче. Вот вы и не знали.

– Сюрприз так сюрприз. А не выпить ли за него шампанского? – предложил князь.

– Выпьем обязательно. Но завтра. Я приехал позвать вас на крестины раба божьего Константина.

– Завтра с утра у нас суд, – с сожалением произнес Дмитрий Данилович.

– Очень важное заседание, – подтвердил Антон Семенович.

– Значит, покрестим вечером. В шесть пополудни вас устроит?

– Ну зачем же из-за нас переносить на вечер? – удивился Тарусов.

– Потому что без вас крещения не будет. – Крутилин встал и торжественно произнес: – Прошу вас, дорогие Антон Семенович и Александра Ильинична, стать нашему Косте восприемниками.

– Это такая честь, – прослезилась Тарусова.

– Так вы согласны?

– Разумеется, – произнесла княгиня.

– Конечно же, – сказал Выговский.

– Ну значит, завтра в шесть. А в какой именно церкви, я вам запиской сообщу, пришлю её с курьером. Решил сперва с вами сговориться. И очень правильно сделал. Мы-то хотели в церкви градоначальства, но вечерами там не служат…

Тарусова тут же перебила начальника сыскной:

– Иван Дмитриевич, а давайте в церкви Симеона и Анны крестины устроим? У нас там священник знакомый. Я сама с ним договорюсь.

Иван Дмитриевич сильно удивился неожиданному желанию княгини устроить его дела, но так как ему хотелось побыстрее вернуться в сыскную, отнекиваться не стал.

– Буду вам очень признателен. А после крестин все вместе поедем к нам на Большую Морскую. Кухарке уже заказан молочный поросенок, чухонская форель ну и все такое…

– Мы будем с сыновьями, – напомнила княгиня.

– Разумеется.

– Мяу! – напомнил о себе любимец Тарусовых рыжий Обормот.

– Нет, нет, ты останешься дома, – потрепала кота за ухом княгиня. – Не то вы с Котолизатором разнесете Ивану Дмитриевичу всю квартиру.

Котолизатором звали кота Крутилиных[5].

– Ну-с, тогда до завтра.

– И священника с семьей тоже надо будет к вам пригласить, – заявила напоследок княгиня.

Иван Дмитриевич удивился ещё более, но возражать не стал:

– Конечно, конечно.

Когда он раскланялся, Дмитрий Данилович спросил жену:

– Сашенька, ты что задумала?

– Ничего. Просто хочу поближе познакомиться с родителями моего стипендиата. Крестины – отличный повод, не находишь?

– А нельзя было определить Володю в гимназию без подобных ненужных трат на обучение чужого ребенка?

– Конечно, можно. Вот если бы его отец пошел вчера с нами и суровым тоном приструнил капризного сына…

– Ты же знаешь, у меня была встреча с клиентом…

– Ну, всё как обычно, мол, выкручивайся, моя дорогая, сама. Вот я и выкрутилась, как смогла.

* * *

На Загородном Кешка снова отстоял два часа в очереди и опять ушел ни с чем.

– Соловьева Фроська, то бишь Ефросинья, – долго водил толстым пальцем смотритель. – Была такая, да вся вышла. Выбыла обратно в съезжий дом Адмиралтейской части на Большую Морскую.

– Да как же? Я только что оттуда.

– Два часа назад по приказу Крутилина.

– Значит, пока я шел…

– Ходи, значит, быстрее. А лучше езди на конке, – посоветовал смотритель.

Кешка вышел на Загородный проспект, вдохнул свежего вольного воздуха – в тюрьме, даже если сам не арестант, а просто пришел на свидание, дышать тяжело от окружающей несвободы. Потом спросил у прохожего время, оказалось час дня, и решил больше свидания с мамкой сегодня не искать. Иначе и в гимназию за костями опоздает, и по дворам не успеет пройтись. А дворы Литейной части не чета Лиговке. Народ здесь зажиточный живет. Хорошие сюртуки с платьями за копейки отдают. И кухарки с горничными добрые, то чай предложат, то по вихрам погладят. Уже за вчерашний день Кешка удвоил свой скромный капиталец. Если так дело и дальше пойдет…

Эх, ещё бы мамку выручить…

* * *

В пять минут сговорившись с полковником Лезиным, командовавшим полицейским резервом, Яблочков помчался на Большую Морскую. Не заходя в сыскную, прошел двором в Адмиралтейскую часть, поднялся на второй этаж и направился в кабинет смотрителя съезжего дома.

– Фроську Соловьеву с Московской части доставили?

– Уже в камере. Водку требует.

– Приведи-ка её мне в камеру для свиданий.