Сыщики из третьей гимназии и Секрет медальонов

Приказание чиновника сыскной было довольно необычным. Обычно арестантов они требовали к себе в кабинет. Смотритель удивленно поднял вверх глаза:

– Может…

– Всего на пару слов. Чего водить её взад-вперед? Ещё сбежит, не дай Бог. Тебе же отвечать.

– Ну… это… как прикажете, – не стал спорить смотритель.

Фроська сразу потребовала водки.

– Сперва послушай меня, – оборвал её стоны Яблочков. – Тебя скоро вызовет начальник сыскной.

– Я считала, что ты начальник. Водочки бы…

– Он твоим признаниям не верит.

– Значит, не дурак…

– Считает, что Чванова убил Кешка.

– …а болван.

– Хочешь сына спасти?

– Хочу. И выпить тоже.

– На вот. – Яблочков достал из кармана сюртука сороковку.

Сорвав с горлышка сургуч, Фроська жадно приложилась.

– Стой на своём, что в одиночку убила…

– Само собой.

Когда Фроська прикончила сороковку, Яблочков крикнул смотрителя.

– Вставай, пойдём…

От водки крючочница мигом окосела и ушла из камеры, пошатываясь.

Яблочков отправился в сыскную. Крутилин уже прибыл.

– Резерв будет? – спросил он у чиновника.

– В восемь, как приказано.

– Прикажи фотографу размножить этот портрет. – Крутилин отдал снимок Чванова из пересыльной тюрьмы. – И затребуй в Окружном суде его дело.

– Но вы же только что оттуда, – вырвалось у Яблочкова.

– Ты что, забыл, кто из нас начальник? Исполнять, живо. Чтобы через час дело было у меня на столе, а копии фотографии у каждого городового.

– Слушаюсь!

* * *

Как и перед всякой петербургской церковью, у входа в храм Симеона и Анны стояли нищие. Подав им по копейке, Александра Ильинична спросила:

– А где мне матушку найти?

– Которую из них? У нас их три, – сообщила старуха-нищенка.

– Анастасию.

– А, Липову! Они-с на третьем этаже живут. – Старуха указала на трехэтажный дом на углу Моховой и Симеоновской. – Вход к ним с черной лестницы.

Жилые дома в Петербурге возводили не только богачи-застройщики, сдававшие квартиры в аренду, но и различные организации: страховые общества, купеческие и мещанские гильдии и даже церкви. Часть помещений в подобных домах отводилась сотрудникам, часть – сдавалась в аренду.

Дом, в котором жило семейство Липова, принадлежал церкви, в которой он служил. Поднявшись по черной лестнице, княгиня Тарусова постучала в дверь квартиры, к которой кнопкой была приколота бумажка с их фамилией.

– Открыто, – раздался голос Анастасии Григорьевны.

Княгиня зашла в очень скромную квартирку, состоявшую из кухни, большую часть которой занимала дровяная плита, и маленькой комнатки, где располагались две кровати – одна для взрослых, другая, поменьше, для деток, и круглый стол, над которым качалась на медных цепях масляная лампа.

Анастасия Григорьевна и белокурая с пронзительно-бирюзовыми глазами девочка занимались шитьём. Липова, увидев княгиню, побледнела. Вскочив с места, она бросилась к гостье:

– Ваше сиятельство, не взыщите, долг еще не успела собрать. Я завтра-послезавтра сама принесу, только адрес скажите…

– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, я не за деньгами…

– Здравствуйте, ваше… – все так же испуганно произнесла Липова и вдруг сообразила, что муж её спит, пусть и в облачении, на кровати. Она бросилась к нему и стала трясти. – Игнат, просыпайся. Благодетельница наша пришла. Зиночка, что ты сидишь? Кланяйся барыне.

Девочка, внимательно посмотрев княгине в глаза, кивнула и вдруг произнесла:

– Барыня скоро станет бабушкой.

– Не слушайте её, ваше сиятельство, – схватилась за сердце Липова. – Вечно ерунду бормочет.

– Вовсе не ерунду. Я действительно сегодня получила письмо от дочери, она пишет, что беременна, – призналась удивленная Тарусова. – Но ты откуда про это знаешь?

– Зиночка у нас такая, всё насквозь видит, – подымаясь с кровати, подал голос хозяин дома. – Вы уж меня извините. Заутреню сегодня служил. Прилег передохнуть перед вечерней.

– Это вы меня простите, что явилась без приглашения. Тарусова Александра Ильинична.

– Отец Игнатий.

– Зина, – вслед за отцом представилась и странная девочка.

– Садитесь, ваше сиятельство, – предложила попадья, смахивая крошки с табуретки. – Может, чаю?

– Нет, я из дома, – побрезговала предложенным угощением Тарусова.

Хоть квартира Липовых была опрятной и чистой, все в ней кричало о бедности: застиранная до дыр скатерть, давно потерявшее цвет платье Зиночки, треснувшее оконное стекло…

Александра Ильинична опустилась на табуретку, вслед за ней сели и хозяева.

– Вы сказали, что по делу пришли. Слушаем вас внимательно, – произнесла Анастасия Григорьевна.

– Хочу завтра в шесть вечера покрестить ребенка.

– Так что, ваш внук уже родился? Так сразу? – удивилась Липова.

– Нет, крестить будем сына начальника сыскной полиции.

– У княгини родится не внук, а внучка, – заявила девочка.

– Зинка, помолчи, – одернула её мать.

– А почему в шесть вечера? – спросил отец Игнатий. – Крестят обычно по утрам.

– А мы хотим вечером. Кстати, ваш долг этими крестинами мы и покроем. Согласны?

Старшие Липовы переглянулись.

– Не знаю, дозволит ли отец-настоятель. – задумчиво протянул Игнатий. – Во-первых, что вечером…

– А во-вторых? – спросила княгиня.

– Все богатые требы он совершает лично, – вздохнул священник.